— А почему нам нужен Мстислав?
— Он может помочь спасти Варвару. Я верю в это, — с тревогой ответила Анисья Матвеевна.
— Инга ничего не чувствует, — сказала Маруся.
— Ты тоже. Пока не приняла правила игры. Смертельной...
— Тогда к чему эти знаки?
— Я думаю, что Мстислав не сможет долго бывать в нашем мире. С каждым поколением связь слабеет. Только воспоминания напоминают, откуда мы. Варвара попала под проклятие. Когда ты назвала дочку этим именем, то оберег из бересты лопнул. — Она указала на прожжённое пятнышко рядом с деревянными настенными часами. — В доме такое творилось, что пришлось несколько дней жить у подруги. Мои воспоминания могут дать ответы для спасения бедной девочки. Мы не дадим этим сущностям убить её.
— А зачем вы это записывали?
— Наша память не вечна. Я забыла многое из того, что осталось в воспоминаниях...
— Ясно. Я хотела бы спросить...
— Поздно уже, — громко высказалась Анисья Матвеевна. — Завтра начнём. В доме вы в безопасности, но не думай выпивать в этих стенах.
Маруся угрюмо посмотрела на строгую родственницу. Сейчас алкоголь помог бы расслабиться.
— Спокойной ночи, Анисья Матвеевна, — нарочито бодро сказала она.
— И тебе, Марусь. Помни, что нам будут мешать. Если решишь сбежать, то оставь Варвару. Она не выживет.
— Я поняла.
— Подумай. Ляжешь на кровати. Не ждала я вас сегодня. Спокойной ночи, — улыбнулась Анисья Матвеевна. — Не забудь свет выключить.
Маруся улеглась в скрипучую кровать. Лишь ровное дыхание дочери могло пересилить тревогу за завтрашний день. Нужно время, чтобы «переварить» информацию и не сойти с ума.
Бутылка водки манила в детской сумке, и Маруся битый час ждала, когда тётя, наконец, уснёт. Храп из комнаты стал сигналом, что пора испить «запретный плод».
Маруся выудила из кармана чекушку и залпом опустошила её. Уверенная, что скоро наступит расслабление, девушка легла в кровать и закрыла глаза. Внезапно рвотный рефлекс последовал один за другим. Маруся выбежала во двор, где её стошнило на сугроб возле крыльца.
Анисья Матвеевна сказала правду и не пыталась придать своим словам пафоса: дом, словно живой, следит за Марусей и запрещает ей портить своё здоровье.
Глава 2. "Кровь прошлого"
«Прошлое - как кровь на одежде. Его сложно отмыть»
Ч.С.В.
Холод. Пронизывающий холод. С такими мыслями Маруся убрала тёплое одеяло в сторону. Шёл пар изо рта, а пол стал «каменным»: печь перестала делиться теплом. Анисья Матвеевна спала в своей комнате. Несколько раз она пробурчала что-то нечленораздельное и, судя по скрипу кровати, перевернулась на другой бок.
Маруся вышла в сени и взяла несколько колотых дров. На удивление они были комнатной температуры.
«Странно, — подумалось девушке, но здоровье Варвары отогнало навязчивые мысли. Топка оказалась вычищенной. — А как же печь грела ночью? Может, Анисья Матвеевна просыпалась и вычистила всю золу»?
— Чёрт! — выругалась Маруся, когда уронила дрова на пол. Шум не разбудил спящих. Огонь сам вспыхнул в камере сгорания, а дрова кто-то заботливо уложил внутрь. Причём печь источала жар, словно работала несколько часов. — Как такое возможно? Они же лежали на полу...
Маруся не поняла такого "волшебства": приняла это за провал в памяти. На старинных настенных часах время показывало «6:16». Над ними в глаза бросался отчётливый прожжённый круг. Пальцем ощупала вздувшиеся слои бревенчатой стены в месте прожига. Красная ниточка безвольно висела на старом, вбитом в брус гвозде. Взрыв лампочки? Непохоже. Ведь электрические провода проведены на кухне и по потолку доходят до люстры советских времён в гостиной.
Варвара открыла глаза и захныкала. Маруся нежно взяла её на руки. Так она проходила с дочкой несколько минут, пока грела бутылочку со смесью.
В семь утра Варвара вновь заснула. Она не устраивала истерик, что стало важным в психологическом состоянии Маруси, чьи нервы, натянутые как струна, готовы лопнуть из-за пережитого. Это время — повод для раздумий и смирения со своей судьбой. Спасать малышку нужно сейчас, но Анисья Матвеевна спит в такое продуктивное время для сельских жителей.