— Сударь Чадодраг, куда мы едем? — спросил лучник, подъехав поближе к мужчине. — Я предлагал просто отрезать ногу... Сейчас поздно....
— Убейте меня, убейте! Отец, убейте меня! — стонал умирающий юноша с кудрявыми рыжими волосами в трясущейся повозке наряду с мешками.
— Я знаю один город, куда даже таких беспомощных на ноги поставят. Вопрос только в цене, — пробормотал Чадодраг. — Помяни мои слова. Мой сын выживет и вернётся в строй. Городище зовётся Заревом. Там чудные лекари, которые знают своё дело. Я столько колдовского слышал об этом месте, что не сомневаюсь в своей правоте.
Они забрели в колею, окружённую глухим лесом. Отовсюду слышался презрительный смех.
— Достопочтенный боярин, нам лучше свернуть на безопасный путь, — продолжал лучник. — Не иначе, как лешие смеются над нами. Они могут заманить в ловушку.
— А ты трус, Радомир? Сдаётся мне, что трусы выберут другую дорогу. А я не такой и надеюсь на вашу помощь в случае заварушки...
— Нет, конечно нет, сударь. Как вы могли обо мне такое подумать? Мы верим вам и нашему князю. Я буду с вами до последнего...
— То-то же, Радомир. Теперь мне нестрашно идти бок о бок с тобой. Зарев уже на подходе. Я в это верю. Какое мне дело до всяких леших? Этот лес помнится странными выходками животных. Главное не сворачивать с этой дороги. И все будет хорошо.
Сумерки опускались на размашистые ветви деревьев, а дружина продолжала своё нелёгкое путешествие. Шли молча, под стоны раненого бойца. Помимо него в повозке ещё лежали набитые разным добром мешки.
Наконец они поднялись на холм, и предстал Зарев — город чудесных лекарей, которых не сыщешь нигде на Руси. Территория небольшая. Граница строго очерчена в круге. Над избами с зелёными крышами и кузницей восседали хоромы и терема небывалой красоты.
— Кто? — крикнул стражник в одеянии из золотых узоров. Он зорко глядел на непрошенных гостей с вышки. — Мы не ждали никого сегодня. Запрещено!
— Уважаемый, мой сын умирает. Сообщи князю.
— У нас нет князей. Главета всем заправляет.
— Так окликни её. Скажи, что приехал боярин Чадодраг с Серпанграда. Я заплачу, сколько нужно. Вы должны помочь бравому воину! Мой сын умирает! За это я дам много золота и шкур...
— Поворачивайте обратно, пока ночь не наступила! Я предупреждаю!
— Угрожаешь?
— Напутствую, друг мой. Под луной звери особо буйные на охоту выходят.
— Так дай клич, что пришли к вам на ночёвку гости дорогие.
Стражник дунул в свистульку странной формы и с необычным узором. Звук больше походил на щебет птиц. В ответ послышался такой же.
— Проходите. Только сдайте оружие на входе, иначе мы за себя не отвечаем.
Чадодраг кивнул своей дружине под стенания искалеченного юноши. Те сняли с себя все оружие и побросали на выщербленный стол у ворот. Лучники на вышкам до этого хмуро взирали на путников, но потом, как будто по приказу, отвернулись.
Чадодраг слез со своего коня. Потом заботливо повёл за вожжи другую лошадь с повозкой. Процессия во главе с боярином дошла до центральной площади. Гости удивлялись красивым постройкам: настоящие терема граничили с расписными избами и лавками ремесленников. В кузнице уже было затишье, а вот на овчарне кипела работа: стригли овец в сумерках. Факелы освещал суеты среди спешивших закончить работу быстрее.
Людей на площади находилось немного. Лавки торговцев пустовали. Но боярин смог рассмотреть светящийся ящик с тёмно-зелёным оттенком.
— Вы из Серпанграда? — спросил томный женский голос из темноты.
— Да, — Чадодраг лениво повернул голову в её сторону. — Мой сын Колояр умирает. Ты должна помочь...
— Помочь? — удивилась худая женщина в сером сарафане и русой косой. У неё было строгое лицо, чуть длинный нос, а в карих глазах отражались огни от факелов. — Я Главета. Меня тут все знают. Являюсь основателем этого города. Мы помогаем только своим. Никакие путники не смеют просить нас о помощи. Чем вас другие лекари не устроили? Их на Руси полным-полно в наше время.
— Вы творите такие чудеса, что нам и неизвестно: правда это или нет? Чужеземцы рассказывали, как вы сращиваете руки и ноги у раненых. И что ночью лучше не появляться, потому что вы поедаете всех, кто забрёл сюда по ошибке.