С этих пор ваша жизнь в его руках. Он волен делать с ней что угодно. Меняет по своему усмотрению некоторые моменты жизни. Не может управлять временем, а только блокирует память тех людей, с кем связана жертва. Я так поняла, что с каждым человеком при близком общении у нас связь. По этим ниточкам колдовство заставляет забыть моменты. Но кто ему помогает? У меня есть только подозрение, что Мстислав заводит себе слугу, который подчищает всё»...
Маруся оторвалась от чтения и только сейчас пришло в голову одно имя:
— Вецена! Она отдала оберег, и теперь метка на мне. Мстислав не меняет ход событий, а заставляет забыть важные моменты в жизни. Слуга перемещает вещи и стирает события... Значит, мои пожитки у Инги в нашей квартире...
***
Очнуться от нестерпимого запаха гниющей плоти - значит чувствовать себя живым. Мстислав открыл глаза и не поверил, что все происходящее — явь. Но боль в бедре при попытке встать оставляла на лице отпечаток муки. Чёрные вороны вовсю лакомились телами. Клевали ещё мягкие участки кожи на окоченевших покойниках в свете горящего масла, позволяющего гореть днями.
Сколько прошло времени? Судя по полной луне и россыпи ярких звёзд, ночь владела этим гиблым местом. Кровь спеклась и стала похожа на бордовую плёнку.
Мстислав решил подняться, чтобы уйти от места побоища. Город мёртвых пытался его всячески остановить. Лица, повёрнутые к нему, с выколотыми глазами и оторванными носами, стали бездушными свидетелями, как юноша с ранением ползёт к своей любимой. Потребовались титанические усилия, чтобы дотронуться до холодных ног благоверной и потянуть её тело вниз. Удавка лопнула, и Варвара, как тряпичная кукла, упала на сырую землю. Он рыдал и гладил волосы той, кого не смог спасти от мучительной смерти.
— Нужно тебя похоронить, любимая. Я не забуду, слышишь? Не забуду этого урода... Убью его! Обещаю тебе! Боги мне свидетели!
Он просидел томительные часы, пока собирался с силами, чтобы голыми руками вырыть подобие могилы. Организм начал сдавать: появился тремор и сильно било в жар. Открытая рана привлекала насекомых. Мертвецы медленно отравляли единственного выжившего. Но и ему осталось, судя по всему, недолго...
— Чего ты звал меня, Блоркеп? — В этом женском голосе не было ни капли нежности, а лишь холод.
— Владычица моя, город сгорел! — пискляво ответил собеседник. — Все мертвы...
— Главета тоже?
— Ну, её голова валяется неподалёку.
— Ясно. Не видать нам сегодня еды...
— Так вот же она, владычица...
— Сам жри их!
— Прошу прощения. Аппетитно выглядит...
Мстислав мутно видел тусклую фигуру в белой одеянии и сгорбившегося человека с зелёным лицом в склизких прожилках. Серые тряпки на нём неестественно вились вокруг.
— Хоть один алтарь остался?
— Моя пресвятая Агидель, я бы вас не тревожил... Сами понимаете, что наши не могут попасть сюда... Уже драки начались. Что им приказать? Выйти из алтарей у воров?
— Нет! — скрипуче взвизгнула женщина. — Посмей только. Отправишься на корм...
— Понял, владычица. Ваши слова режут меня по...
— Сердца у тебя нет, Блоркеп! И никогда не было! Убери тела и наведи здесь порядок, пока я думаю...
— Будет сделано, Агидель. Всё съедим! Братья!
Из воздуха возникли несколько уродов. Такие, как и сам Блоркеп: только салатовые морды и глаза на выкате. Те распахнули свои вещи и накинули на усопших. Вмиг ткань задвигалась и принялась молотить тела, издавая неприятный хруст костей. Рты чудовищ двигались в такт пожиранию. Потом «покрывало» слилось с хозяевами.
— О! А этот немного протух, но на ужин самое то, — рассмеялся толстый зеленоголовый. — Теперь попробую того старичка...
Мстислав не двигался и старался неглубоко дышать. Поэтому он склонил голову так, чтобы можно было мельком смотреть на обстановку вокруг, но казаться мёртвым.
Блоркеп кинул мешок со странной смесью в сгоревшие дома. Поднялся чёрный туман, поглотив постройки. Пустыри на их местах выглядели чужеродно. Забор исчез. Урод руководил уничтожающим дымом.
Разносившееся чавканье жвал и карканье оскорбленных птиц приближали очередь Мстислава стать трапезой. Юноша держал труп невесты и с колотившимся сердцем ждал своей незавидной участи. Кто-то ощупал его ногу.