— Хорошо. Договорились. Я могу помочь людям сбежать из Зракъяра?
— Странная задумка. Рискованная, но выбор за тобой, Мстислав. Поступай, как велит душа.
Мстислав кивнул и переместился, думая про себя: «Опять ложь! Специально ли они им играют? Постоянно какие-то проволочки»!
«Пламя Ошмекруса» указало наверх. Мстислав оказался в странном месте. Выжженная почва трещала под ногами, а её корки поднимались на сантиметр, медленно сгорая. Людские голоса разносились по округе. Словно невидимый барьер разделял два мира.
Мстислав вдали заметил голубое свечение. Он проследовал к нему. Что-то подсказывало схватиться за него. Как только пальцы коснулись этого света, цитадель материализовалась буквально из воздуха. Она держала дистанцию между небом и землёй.
Красное и сферическое здание издавало гул. Попасть туда обыкновенная сущность просто так не могла — мешало колдовство. Векхрон никак бы не пробился сквозь толщу магнитных бурь.
Мстислав зажмурился, мысленно взывая фантома на помощь. Почувствовал, что его тело обволакивало серой дымкой. Открыв глаза, он понял, что очутился во дворе. Никого. Пробивался свет в круглых оконцах. Ильтегор прав, что никто не ждал убийцы в стенах Кригидука.
Мстислав заглянул в длинный тёмный коридор, минуя открытые двери. Стены шептались между собой, трубя о незваном госте. Через тонкое прозрачное стекло на него смотрели леденящие душу барельефы. Такой же стоял на входе в рынок, когда Мстислав отправлял наёмника на дело.
Глаза и органы "творец" хаотично разбросал по полотну. Дышащие жизнью сердце и лёгкие работали через трубочку, всасывающую воздух из атмосферы. Произведения искусства оказались созданы для одной цели — предупреждать хозяев о ворах. В каждой выемке булькали сгустки крови, а мозг пульсировал, когда зрачки барельефа наблюдали за движениями чужака.
Омерзительный коридор из говорящих стен оборвался ловушкой: возникла бездна, едва Мстислав ступил на каменистый пол. Неведомая сила удержала его на месте. Первая западня успешно пройдена.
— Кто здесь? — запищал возмущённый голос из ближайших покоев. — Блоркеп?!
Мстислав не ответил, потому что его взгляд оказался прикован к этой комнате. Она была заполнена живописью. Тела людей распластались под могучим существом. Как понял Мстислав, в роли бога нарисован сам Гнепагум. Уродливая сущность: тощее тельце с раздутой синюшной головой. В когтистых лапах он держал длинный меч.
Мстислав подошёл поближе. На ощупь изображения мертвецов казались живыми: кожа прогнулась при давлении, а в грудинах билось сердце.
— Яглобия?! Отвечай! — с нарастающим беспокойством приказал хозяин. — Шутки оставь при себе! Я серьёзно...
— Рад, что ты пригласил меня в гости, Гнепагум, — процедил Мстислав, шагая в сторону голоса.
Послышался топот. Мстислав преследовал Гнепагума и удивился, какие же большие расстояния скрыты в крепости. Он прошмыгнул через барьер из топоров, которые неожиданно пролетели рядом. Казалось, что здесь ловушками усыпано все жилище. За поворотом последовали первые залпы взрывов.
Гнепагум специально вёл Мстислава в западню.
— Стой, выродок!
Но сущность нажимала на участки пола, и новые виды оружия принялись атаковать преследователя. Мстислав успел спастись от шипов, возникших в стенах, которые захлопнулись, едва он преодолел этот опасный участок.
Наконец беготня закончилась в маленькой комнатушке. Мстислав вовремя остановился у дверного проёма, потому что невидимое поле могло порубить его на куски.
— Иди сюда! — издевательски орал Гнепагум. — Сделай один шажочек, приятель...
— Не суди по себе, — усмехнулся Мстислав. — Думаешь, что я идиот? Это не ты загнал меня сюда, а сам угодил в ловушку.
— Что ты хочешь? Я могу бесконечно тут сидеть...
— А у меня нет времени на посиделки...
— Сейчас решим. Не сомневайся. Пора познакомиться с моими воинами! — Гнепагум смотрел на врага шестью глазками, как у паука. Он хлопнул руками.
За спиной Мстислава послышался рык и звон битого стекла. Барельефы шли на подмогу своему создателю. Случилось страшное: они соединились в большую неповоротливую сущность. Лапами чудище медленно, но верно продвигалось к Мстиславу, круша потолок. На уши давил гомон: рты барельефов истошно кричали.