- А если нет?
- Тогда пойду к вам на Обогатительную.
- Нельзя на Обогатительную. Я там рабочий - ты будешь начальником. Над нами будут смеяться.
- Каким начальником, милый? Я устроюсь ученицей в цех, как положено простой рядовой.
- Тебе придется нелегко с непривычки. Ты не умеешь жить так, как живем мы.
- Научусь. Не забывай: я теперь рабочая сила, то же, что и ты. И фамилия у меня по-прежнему твоя, и дети мои Боневы, а не Максимовы.
- Вот как! - обрадовался Морей. - Это же великолепно! Мы сможем сразу всем заткнуть рты, и никто не сможет показать на тебя пальцем.
Зара опустила голову, а когда снова взглянула на Морея, сказала:
- Значит, договорились. Больше ты сюда не приезжаешь и ждешь меня там, в Рудном.
- Но как же я узнаю, что ты уже у нас?
- Я сама к тебе подойду. Проявлю бесстыдство, как и полагается второй жене, и разыщу тебя прямо в твоем цехе. Или у проходной поймаю.
- Не называй себя "второй женой", любимая! Для меня ты - первая!
Зара покачала головой:
- У каждой игры свои правила. Не мы их придумали, и нам придется вести себя не так, как мы хотим, а по людским обычаям
- Я сумею тебя защитить!
- Посмотрим.
Не сумел Морей защитить своей любимой! Правда, на Обогатительной фабрике ей поработать не довелось - нашлось в одной из школ место по ее специальности. Она поселилась в стареньком, очень скромном домишке - последние его хозяева были ленивы, безалаберны и довели свою собственность до весьма унылого состояния.
- Ничего, - сказала Зара, - зато участок большой и от детсадика совсем близко. К тому же, можно сделать ремонт.
Морей сделал - ему было нетрудно. Четыре дня в неделю он проводил у своей "законной", три - у Зары, зато последний день из этих трех был выходным. Он жил у нее не стесняясь и не скрываясь и шел в ее домик сразу же после окончания заводской смены.
- Это и есть твоя чаровница? Та, что из правителей? - поинтересовался один из бывших сотоварищей Морея по ускорителям, встретив его как-то на улице.
Морей сделал большие глаза.
- А разве Зара чем-то отличается от других баб? - спросил он нахально.
- А разве нет?
Конечно же, Зара отличалась, причем весьма заметно. У нее даже походка была иной, и судачили о новой школьной учительнице отнюдь не только оттого, что та, нимало не смущаясь, жила с чужим мужем. Но заострять на этом внимание Морею ой как не хотелось, поэтому он ответил так, чтобы окончательно сбить с толку приятеля.
- А разве "да"?
- Тогда почему ты к ней прилип?
- А для разнообразия. И мордашка у нее сорт высший, и принять умеет. Так почему бы не приласкать бабочку, если она тоже не прочь, а?
Морей произнес это, и ему самому стало неловко, кем выставил он сейчас свою любимую. И он добавил, смеясь, недовольный собой:
- Я наврал вам с три короба, а вы и уши развесили. Жениться на одной из этих самодовольных напыщенных особей, что нами управляют? Я что, дурак, вешать над своей головой указующий перст?
Он похлопал приятеля по плечу и заторопился, чтобы успеть завернуть в садик за ребятишками - он всегда так делал, когда шел к той, о которой только что столь нелестно отозвался. Потому что никакого указующего перста над собой Морей не ощущал ни с одной из своих жен. И в том, и в другом доме он поступил как хотел, в обоих был хозяином, совершенно не желая замечать, какую пищу подает для пересудов на свой и Зарин счет. Все бы поняли его, ходи он к своей бывшей жене тайком, по темноте. Однако именно этого Морей делать не собирался, то есть стесняться и прятаться. А поскольку он был мужчиной, то весь огонь людского недовольства обрушился на Зару.
Как только ее не склоняли! И бессовестной, и потерявшей стыд, и прилипалой, и присухой, и петелькой на ниточке. О, не в глаза, нет, но так, чтобы Зара имела возможность услышать, что о ней думают. А в глаза спрашивали с самым невинным видом, не знает ли она средства, как привораживают мужчин.
Зара ничего Морею не рассказывала, она надеялась, что сплетни когда-нибудь утихнут: привыкнут люди, успокоятся. Несомненно, так бы оно и вышло, если бы не "законная" Морея. Та никак не могла смириться с тем, что лишилась возможности мотать супругу нервы. Сразу после появления в Рудном Зары он при первом же крупном скандале встал, оделся и отправился к той, которая скандалами не увлекалась. Он не появлялся в коттеджике ровно неделю, а когда супруга встретила его с демонстративным намерением показать, какой он негодяй и как жестоко он ее обидел, исчез вообще на месяц. И в дальнейшем также поднимался и удалялся при малейших признаках грозовых туч на семейном небе.
Так разве способна была эта женщина сдаться на милость соперницы и довольствоваться тем, что вместо полноценного спутника жизни, которому можно было безнаказанно отравлять существование, она имеет лишь образчик гостя? Регулярно приходящего, постоянного, но увы - свободного выбирать по собственному вкусу место для ночлега и домашних развлечений? Конечно же, не способна! Соперница отняла у нее объект, над которым можно было безнаказанно упражняться в стервозности - следовало показать неразумной, что значит посягать на чужое имущество!