- Черт, была не была! - сказал он и, резко затормозив, съехал на обочину.
- Что случилось?
Игорь вышел из машины и, обойдя ее, сел к Ольге на заднее сиденье. Она все поняла по одному его взгляду и сбросила с себя остатки одежды.
Игорь швырнул рюкзак с деньгами на пол автомобиля и, резко опрокинув Ольгу на спину, поцеловал ее в губы. Она обвила ногами его бедра.
Он вошел в нее мощно, обуреваемый неукротимым желанием. Она ответила с таким же жаром. Их движения слились, как в неистовом, яростном танце.
Сиденье автомобиля - не самое лучшее место для занятий любовью, но ни Игорь, ни Ольга не замечали никаких неудобств. Охваченные всепоглощающей страстью, они словно смывали нервное напряжение, сопровождавшее их в последнее время, потоком сексуальных эмоций.
Когда наконец этот поток иссяк, они еще некоторое время сидели неподвижно и молча курили. Ольга, взглянув на часы на панели автомобиля, первой прервала молчание:
- Нам пора. Учти, дорогой, что в восемь утра я должна быть на работе, чтобы поприветствовать своего шефа.
- Господи, когда все это закончится, - сказал Игорь, заведя машину и выруливая на трассу.
В эти утренние часы, когда на трассе обычно пустынно - отсутствуют как водители, так и, к счастью, гаишники, - Игорь гнал безудержно. Он не особо сбрасывал скорость на поворотах, однако, умело работая рулем, избегал опасностей.
В половине восьмого он въехал в город и тут же разбудил Ольгу, которая проспала всю дорогу.
Она натянула белую блузку и черную юбку, обычную свою рабочую униформу.
Единственное, что Игорь не просчитал, - это городские пробки, в одну из которых они угодили.
Был уже девятый час, когда они подъехали к издательству.
Ненашев в понедельник слегка опоздал. Расставшись с московским гостем и Французом, он отправился домой, где продолжил распитие коньяка в одиночестве. Приехавшая поздно вечером с дачи супруга обнаружила его уже спящим.
Несмотря на тяжелое похмелье, день для Ненашева начинался все же хорошо. Он решил не ехать на своей машине и добрался до издательства на такси.
В приемной его встретила секретарша Оля, которая тут же поинтересовалась, не хочет ли директор кофе.
- С удовольствием, - ответил Ненашев и вошел в кабинет.
С утра уже позвонили из типографии и сообщили, что печать книги по кулинарии началась. До обеда все шло благополучно, но после обеда ситуация изменилась. Ненашеву позвонил из Москвы Борис Сергеевич. Затем сам Ненашев позвонил Хмелю...
Ольга даже вздрогнула, когда с шумом распахнулась дверь директорского кабинета и оттуда вылетел Ненашев. Он, не закрыв за собой дверь, мгновенно устремился к выходу. На ходу он крикнул Ольге, чтобы та предупредила издательского шофера о срочном выезде.
"Началось. Засуетились, голубчики", - отметила Ольга.
Как только Ненашев скрылся, она позвонила подполковнику Мостовому и сообщила, что у нее есть для него информация.
...Ненашев сидел в кресле и слушал, как Хмель вел по межгороду переговоры с Борисом Сергеевичем. Беседа была короткой и со стороны Хмеля состояла из неопределенного бормотания:
- Борис Сергеевич... Да мы... Вы.. Да вы... Вы поймите... Мы решим этот вопрос... Я все понимаю...
Последние фразы, которые адресовал Хмелю Борис Сергеевич из своей московской квартиры, были следующими:
- У нас был договор. Ты его не выполнил и подставил меня. Если то, что со мной случилось, твоих рук дело, то за тобой МВД полным составом будет бегать по всей России. И первый встречный постовой будет заставлять тебя слизывать языком каждый окурок, который ты бросил в неположенном месте. Но даже если ты не виноват, ты все равно должен мне всю сумму моего гонорара. И ты мне денежки вернешь! Но даже после этого чтобы близко ко мне не подходил!
- Да меня подставили! - в отчаянии вскричал Хмель.
- Вот и разберись со своими проблемами, а потом разговаривать будем! заявил чиновник и закончил разговор.
Хмель в бешенстве швырнул телефонную трубку на диван, и она, подпрыгнув на его упругой поверхности, упала на пол.
- Ну что, козел вшивый?! - заорал Хмель на Ненашева. - Доигрались? Подставили меня по самую маковку!
- Я здесь ни при чем, - торопливо сказал Ненашев. - Все, что от меня требовалось, я сделал. Спрашивай с Француза, как это произошло.
- Ага, - злобно скривился Хмель, - с покойничка самое то спрашивать!.. Какой-то шустрила пустил ему пулю в лоб, когда он сидел в купе. А нашего московского дружка облепил, как чемодан, скотчем и прикрепил к гранате. Впоследствии выяснилось, что граната - муляж, но он так обоссался от одного ее вида, что даже саперы, которых вызвали в поезд, брезговали к нему подойти. Дело получило огласку.
- Но я-то тут при чем? Я за его безопасность не отвечал!
Хмель с трудом взял себя в руки, чтобы не придушить Ненашева прямо на месте.
- Откуда, урод, произошла утечка информации? Кто знал, что он везет крупную сумму? В общем, так... У тебя есть единственный шанс остаться живым. Если ты за эти три дня сорвешь мне последнюю операцию, я тебя, как Липицкого, вместе со всей твоей челядью живьем сожгу! - последние слова Хмель проговорил тихо и хладнокровно, и от этого Ненашеву стало еще страшнее. - А теперь пошел отсюда! Если ты через три дня не скажешь мне, что все путем, считай себя жмуриком.
После ухода Ненашева Хмель глубоко задумался. Ему нанесли действительно серьезный удар. Потеря московской "крыши" грозила сорвать последний перевод денег за рубеж. Однако у него была в запасе неделя, чтобы разобраться со всем происшедшим. А это будет очень непросто. Кто-то активно и решительно играет против него. Первый напрашивающийся сам собой вывод, что это - РУОП.
Но тут Хмель сильно сомневался. На методы работы этой структуры не тянуло. Грабить поезда - все же перебор. Да и зачем? У них и так полно возможностей напакостить. К тому же после звонка из Москвы они затихли. Значит, кто-то еще...
Он подумал о предателях. Первой кандидатурой, которая приходила на ум, был Ненашев. Они сотрудничали давно, и Ненашев немало сделал для Хмеля. Но вместе с тем он уже стал неугоден Хмелю: слишком много знал и слишком много мнил о себе. И авторитет подумывал об устранении Ненашева.
Возможно, Ненашев просек ситуацию - а пример Васильева и Липицкого способствовал такому прозрению - и решил сыграть на опережение и подставить самого Хмеля.
Но и здесь у Хмеля имелись сомнения. Чересчур жесткие и решительные действия были предприняты в поезде, слишком хорошо была продумана операция.
Ненашев, скорее всего, обратился бы в тот же РУОП, помог бы ментам раскрутить финансовые махинации Хмеля.
"Неужели какие-нибудь абреки, случайно пронюхавшие что-то?" - подумал Хмель.
Однако в случайности Хмель не верил. Не верил он также и в благородных разбойников-одиночек. Эффективно может работать только система.
"Придется поломать голову", - подумал Хмель. Времени оставалось очень мало, практически он находился в цейтноте.
- Но я все равно найду эту падлу! - вслух сказал Хмель. - Я буду не я, если этого не случится!
Глава 24
Ольга сидела в машине с подполковником Мостовым. И, как они условились с Игорем заранее, знакомила Мостового с последними штрихами готовящейся операции по отмывке денег.
Подполковник слушал очень внимательно. Когда Ольга закончила, он еще долго молчал.
- Значит, брать их надо в тот момент, когда крупная сумма поступит в кассу издательства "Лавиния" и будет переведена в банк. Я прикидываю, что это произойдет в четверг или пятницу. Нам осталось ждать недолго. Вот так, Олечка, - он ободряюще улыбнулся ей, - еще несколько дней, и твоим страхам конец. Так что держись. Спасибо тебе.
За время общения с Мостовым у Ольги возникло некое чувство симпатии к нему, и ей не хотелось лукавить и притворяться перед ним, будто она чего-то боится. Но Ольга понимала, что без этого не обойтись. Поэтому она с деланным вздохом сказала, что ждет не дождется, когда все закончится, так как жутко боится последствий.