— …точнее, объяснить, — подхватил Николя, — где вы были.
— Но сначала Рабуин принесет мне кувшин свежего пива; когда надо вернуть мысли и мозги на место, лучше пива нет ничего.
Не дожидаясь возвращения Рабуина, Николя второй раз за вечер принялся излагать свои приключения.
— Ч’орт, — икнул Семакгюс, — провал по всем статьям. И я тоже хорош: ведь настоящий Жоржель валялся у моих ног!
— Откуда вы знаете, что он был настоящий?
— Да оттуда же, откуда вы узнали, что гонитесь за поддельным! — воскликнул Семакгюс и залпом осушил содержимое кувшина с гербом, поднесенного ему Рабуином.
Однако у этого малого поистине не счесть талантов, подумал Николя. Где, черт побери, он сумел отыскать кувшин с пивом в три часа ночи?
— Смейтесь! Хохочите! Я заслужил! Да, я пошел за настоящим Жоржелем, и он несколько часов таскал меня за собой по всей Вене, в кромешной тьме.
Корабельный хирург встал и, выбросив вперед руку, продекламировал:
— Ого! — не сумев сдержаться, расхохотался Николя, слушая басовитый голос друга, исполнявшего весьма уместные строки. — Жоржель встретился с Юаскаром, Заирой или с самим Адарио?
— Если бы! С самым что ни на есть невзрачным типом. Крупные черты лица, широкая спина, большие ноги и такой отвратительный парик, что даже мой приятель-моряк Габриэль не рискнул бы его надеть. Они долго разговаривали в тени церковного портала. Потом произошел обмен. Разумеется, бумаг на золото. Затем Жоржель распрощался с типом, и я больше не стал за ним следить.
— Но почему? — спросил молчавший до сих пор Ластир.
— А что бы мне это дало? Конь всегда возвращается в конюшню.
— Вы не могли этого знать. Вдруг он отправился на следующее свидание?
— Господин шевалье, похоже, комиссар Ле Флок еще не сообщил вам, что самое главное часто заключается в том, чтобы сделать выбор между двумя неприятностями. Мне показалось более важным проследить за конфидентом аббата.
— Не сомневаюсь, сударь что вам это удалось.
— Разумеется, сударь, но с какими трудностями! Он сел к себе в карету, я — к себе и велел кучеру потихоньку двигаться за ним. Блажен будь снег, что делает нас глухими и слепыми… В Грабене он вышел из кареты и направился в кабак, а я за ним. Черт побери! Он же не Жоржель и не знал меня в лицо. Там он просто встретился с человеком в черном. Я очень много выпил.
— Но зачем?
— Я притворился, что пью много, а на самом деле я почти не пил… Ведь пьяниц бояться нечего. Я, знаете ли, обладаю некой способностью, кою как-нибудь вам продемонстрирую… В общем, там были отдельные кабинеты с деревянными перегородками. Я сидел с этими типами буквально спина к спине. Сами знаете, как дерево прекрасно проводит звук. Я отчетливо слышал их разговор, словно присутствовал при нем лично. Вот о чем они говорили, и вот какой вывод я сделал, их послушав.
Все повернулись к Семакгюсу, и тот с таинственным видом понизил голос.
— Знаете, о чем они говорили? Они сожалели об отъезде маленького аббата, такого безобидного и такого щедрого. Ибо эти типы продавали за большие деньги протухшие секреты. Своими регулярными и своевременными поставками пустых бумажек им удалось убедить аббата, что благодаря ему французская секретная служба работает бесперебойно, ибо они приносят ему подлинные документы австрийской канцелярии.
— Понимаю, — проговорил Николя. — Результат мы уже видели.
— Результат? Да дело в том, что секретная служба давно уже развалилась. Возможно, ее следовало бы организовать заново, но чтобы она заработала, понадобился бы не один месяц, а решения по таким вопросам имеет право принимать только сам король. Но король умер, а его преемник, похоже, не слишком интересуется австрийскими делами. В общем, приложив не слишком много усилий, Австрия сумела расстроить один из налаженных механизмов нашей дипломатии.
— Но при чем тут Жоржель?
— Аббата облапошили, а может, он просто делает вид, что ничего не понимает; не исключено, что он что-то заподозрил и потому упорно отказывается раскрыть своего осведомителя. Но на честь оказаться жертвой надувательства он точно не претендовал. И еще одно предположение, не исключающее предыдущие: документы, которые он доставал, являлись для него своеобразным способом подчеркнуть собственную значимость в глазах начальников. Короче говоря, сознательно или нет, но этот тип стал одной из причин развала созданной властью секретной службы. Подлинных причин мы, похоже, никогда не узнаем… В общем, в довершение скажу, что когда человечек аббата расстался со своим собеседником в черном, я, словно тень, приклеился к черному человеку и проследил за ним до самого его пристанища.