Элиша бен Абуя разрушил не только собственный мир. По той дороге, по которой он ушел из еврейства, Ахер пытался увести других. Чужой мир обладал, по его мнению, неоспоримым преимуществом — это был мир победителей. Могущество римских орлов доказывало правоту тех, кто желал шествовать под сенью их крыл. Но прошло время, и Элиша ощутил себя всего лишь грешником. К своему несчастью, он не был тем грешником, который преступает закон тайком, прячась за закрытыми ставнями. Великий в глазах своих соотечественников, Элиша стал совратителем малых сих. И потому он знал, что ему не будет прощения. Об этом Элиша говорит рабби Меиру: Я слышал голос, доносящийся из-за завесы. Он звал: возвращайтесь, сыны неразумные — все, кроме Элиши! Путь раскаяния открыт для всех. Для всех, кроме одного-единственного — Элиши. Ему дано было многое познать. Он исполнился мудрости Торы, удостоился славы. Но падая с достигнутой высоты в бездны греха, мудрец пытался увлечь за собой других. А такому человеку, по мнению Элиши, не приходилось ожидать снисхождения. И потому врата раскаяния были закрыты перед ним.
Элиша бен Абуя умер в одиночестве. В своем новом обличье он не приобрел учеников, готовых повторить его судьбу. Бывший мудрец ушел из жизни, как некогда ушел из еврейства — оставив за собой болезненный след. Этот след изгладился нескоро. Загадка жизни Элиши еще долго тревожила современников и потомков.
Элиша не умер бездетным. Сохранился рассказ о его дочерях, которые пришли к рабби Иеѓуде ѓа-Наси за подаянием. Рабби колебался, принять ли их, или оттолкнуть, и в конце концов разразился слезами. Он определил дочерям Элиши содержание, и этим актом вновь ввел их в общину [10]. Внук Ахера, сын его дочери, стал одним из мудрецов Мишны. Рабби Яков являл собой прямую противоположность деду. Человек с незамутненной душой, он и мир видел целостным, гармоничным, светлым. Проблемы, мучавшие деда, совсем не волновали его [11].
Кроме дочерей, Элиша бен Абуя оставил после себя свое учение. Вопрос о том, как относиться к нему, был принципиальным. Этот вопрос решали несколько поколений мудрецов. В конце концов, отношение к наследию Элиши сложилось такое, о котором просила его дочь: Не взирай на деяния его, а взгляни на его Тору. Высказывания Элиши приводятся в Пиркей Авот [12], а в Авот де-рабби Натан [13] его мудрым изречениям и моральным сентенциям посвящена целая глава.
Как и при жизни, после своей смерти Элиша тоже повис в пустоте между двух миров. Невозможно оказалось осудить его на адские мучения, ибо заслуги выдающегося мудреца и законоучителя были чрезвычайно велики. Но удостоить вероотступника и злодея райского блаженства также было немыслимо. Талмуд рассказывает, как ученик Элиши, рабби Меир, молит о том, чтобы согрешившего мудреца осудили на все муки ада, лишь бы в конце он удостоился исправления и был спасен: Когда умру я и дымом поднимусь над могилой его? (в знак того, что суд над Элишей свершился). И действительно, после кончины рабби Меира от могилы Ахера повалил дым [14]. Однако то был еще не конец. Дым от могилы не переставал идти, показывая, что адские муки продолжают терзать отступника. Казалось, ему никогда не будет прощения. Сменилось несколько поколений мудрецов, а над могилой все еще клубился дым.
[10]
Спустя некоторое время пришли дочери Элиши просить подаяния у Рабби. Тот постановил: да не найдется простирающего милость отступнику и жалеющего его сирот! Они сказали ему: Рабби, не взирай на деяния его, а взгляни на его Тору. Тогда зарыдал Рабби и велел выдать им содержание. (Иерусалимский Талмуд, трактат Хагига, гл. 2:2).
[11]
Сказал Раба: рабби Яков утверждал, что награды за исполненную заповедь не обретешь в этом мире. Он говорил: среди заповедей Торы, за чье исполнение обещана награда, нет ни одной, не связанной с воскрешением из мертвых. О почитании отца и матери говорится: Дабы продлились дни твои. О птице в гнезде сказано: Ради блага твоего и продления дней твоих (возьми птенцов и отпусти птицу). Был случай, когда сказал отец сыну Полезай на дерево и принеси мне птенцов. Сын взобрался на дерево, прогнал их мать, взял птенцов, а спускаясь упал и расшибся насмерть. Где же благо, обещанное (за исполнение обеих заповедей) и где долголетие? Но не об этом мире сказано, а о мире грядущем — дабы там ожидало тебя благо, и там продлились дни твои. (Кидушин, 39Б). И далее: Сказал рабби Иосеф: если бы Ахер так истолковал тогда этот случай, он бы не согрешил. (Случай этот, которому Элиша стал свидетелем, подтолкнул его к разрыву с еврейством — прим. пер.) А в Иерусалимском Талмуде, в трактате Хагига, рассказывается: Назавтра Ахер увидел человека, взобравшегося на вершину пальмы. Человек взял из гнезда птенцов, а их мать отпустил. Когда он спустился вниз, его укусила змея и он умер. Сказал Элиша: В Писании читаем: Отпусти мать… ради блага твоего и продления дней твоих. Где же благо и где долголетие, обещанные этому человеку?