Маги, пережившие падение их мира, ушли в подполье и стали решать, что следует предпринять. Они были твердо убеждены, что причину падения их культуры следовало искать в их собственной слабости, и пришли к решению подвергнуть все их знание тщательной проверке. Они хотели раз и навсегда исключить все возможные ошибки.
Из этой реформации вышла и линия традиции дона Хуана, которую ее наследники могут проследить назад вплоть до времени исторических Толтеков примерно до десятого века нашей эры. Те новые видящие преодолели маниакальное стремление своих предшественников находить все новые и новые позиции точки сборки, все новые магические трюки, чтобы властвовать над подданными как человеческого, так и нечеловеческого вида. Они видели, что именно это конкретное стремление к собственной выгоде, чувство собственной важности древних магов и связанная с ним переоценка самих себя и послужили причиной их поражения.
Чувство собственной важности стало главным врагом новых видящих, которому они объявили открытую войну. Они повернулись спиной к конкретному и ко всем формам магии, преследующим определенные цели, и устремились отныне лишь к абстрактному. Этим словом они обозначили некую силу, которая была известна и их предшественникам, но которой прежде не придавалось существенного значения. Новые видящие познали, что это и есть та самая сила, которая правит положением точки сборки, восприятием и, следовательно, судьбой любого существа. Они видели, что эта сила определяет положение точки сборки примерно так же, как сильное магнитное поле определяет положение стрелки компаса. По этой причине они назвали эту силу абстрактным, духом или намерением.
Свою новую цель новые видящие сформулировали одним словом: свобода — свобода от принуждения воспринимать то, что предписывает позиция точки сборки. Цель, выводящая за пределы оболочки луковицы и, по определению, находящаяся вне всех конкретных положений точки сборки, а значит, вне всех конкретных миров. Но поскольку в конце концов положение точки сборки определяется намерением, им следовало сначала овладеть последним.
Так овладение намерением сделалось еще одним краеугольным камнем учения нового цикла. Задача эта оказалась непростой, потому что намерение является чем-то вроде власти судьбы, с которой не шутят. Надо сначала подружиться с намерением, войти с ним в доверительные отношения. Для этой цели новые видящие использовали реформированную практику сновидения, которая направлялась отныне не на цели конкретной магии, а концентрировалась на овладении осознанием, на свободе, которой они достигали намереванием новых позиций точки сборки.
Параллельно они обратились к сталкингу, распространившемуся отныне на намеревание собственного поведения. Преимущество получили техники выслеживания самого себя, которые не только позволяли контролировать позицию точки сборки, но одновременно были направлены против чувства собственной важности и переоценки своих возможностей. Возник своеобразный кодекс, связывающий воедино три основы магии — сталкинг, сновидение и намерение — и ведущий практиков по пути к свободе. Это Путь воина.
Этот Путь заканчивается единственным маневром, который невозможно себе представить: абстрактным полетом, огнем изнутри. При этом практик заставляет свою точку сборки скользить по всей ширине его светящегося яйца, по всему спектру возможных для человека восприятий и таким образом зажигает одновременно все внутренние эманации. Соответствующий кокон как будто взрывается, маг превращается в чистую энергию и обретает истинную свободу.
Скольким магам это до сих пор удалось — не известно, точно так же, как мало что известно из истории первых двенадцати поколений линии дона Хуана, о которых Кастанеда и его спутницы до сих пор поведали очень немного. Точная генеалогия представлена нам лишь со времен испанских конкистадоров, другому значительному событию в истории магии.
Дон Хуан сообщает:
«Новый цикл только-только сформировался, когда пришли испанские захватчики. К счастью, новые видящие успели как следует подготовиться к такого рода опасности. Они уже стали непревзойденными мастерами практики искусства сталкинга.
Последовавшие за этим столетия порабощения обеспечили новым видящим идеальные условия для дальнейшего совершенствования мастерства. Это может показаться довольно странным, но именно исключительная суровость и жестокость тех времен дали им импульс к выработке новых принципов. А благодаря тому, что они никогда не афишировали свою деятельность, их оставили в покое, так что они получили возможность разобраться в своих находках».
После того как новые видящие поняли, что коммуникация с завоевателями бесполезна, они ушли в подполье. Они не были партизанами, но они хранили в тайне свое знание, они защитили его тем, что каждый Нагваль изолировал свою группу от любых открытых контактов с другими видящими. Этим они предотвратили свое окончательное уничтожение между жерновами инквизиции с одной стороны и местническим сознанием групп — с другой. Последствием данного эдикта новых видящих стало образование отдельных школ, которые развивали учение дальше индивидуальным образом.
Не каждая школа находила последователей, что частично можно объяснить отношением новых, видящих к чувству собственной важности. Они больше не избирали своих учеников сами, как делали все их предшественники, но позволяли намерению указать на них. Это означает, что маг нового цикла уже не ищет сам никаких учеников, но ученик может искать себе учителя. Всегда имеется омен, знак намерения, духа, который руководит их соединением. Но даже если подобные предпосылки имелись, могло случиться, что полученный от намерения кандидат вовсе не интересовался магией, и соответствующая школа была обречена этим на вымирание.
Школа дона Хуана имела, начиная с конца пятнадцатого века и до сегодняшнего дня, включая дона Хуана и Карлоса Кастанеду, шестнадцать Нагвалей. Первые восемь руководили своими группами до конца семнадцатого столетия в полном соответствии с кодексом новых видящих. Большинство этих групп воинов были невелики и состояли из восьми-шестнадцати членов. Каждая из таких генераций передавала непосредственно следующей свое традиционное знание и весь свой накопленный опыт.
Однако в 1723 году случилось нечто такое, что в корне изменило дальнейшее развитие школы. Девятый Нагваль, Себастьян, встретился с одним из магов древности, внезапно появившимся перед ним во плоти и попросившим у него помощи. Его собственные силы иссякли, ему срочно нужна была энергия двойного существа, иначе он был обречен умереть.
Древний видящий находился 7000 лет в заточении в параллельном универсуме, пока он в начале XVIII века не нашел лазейки из ловушки неорганических существ. Теперь ему срочно нужна была помощь, которую и оказал нагваль Себастьян после некоторого колебания. Он поделился энергией, необходимой древнему видящему для дальнейшей жизни в созданном им самим мире сновидения. В награду дон Себастьян получил непосредственное знание: позиции точки сборки, открытые в незапамятные времена магами древности.
Нагваль Себастьян заключил с древним видящим соглашение, по которому и все его последователи обязывались отдавать энергию в обмен на знание других положений точки сборки. И Бросивший вызов смерти, получивший после заключения пакта также прозвище «Арендатор», являлся с тех пор всем последующим Нагвалям: Сантистебану, Лю Ханю, Розендо, Элиасу, Хулиану, Хуану и Карлосу Кастанеде. Последний описывает в «Искусстве сновидения», как он встречается с Бросившим вызов смерти в церкви и следует за ним в его город сновидения.
Нагваль Карлос Кастанеда был первым в этой длинной цепочке магов, который не потребовал от Бросившего вызов смерти никакой ответной услуги. Однако, как оказалось, это было не единственным, что отличало его от дона Хуана и его предшественников. Когда на пыльной автобусной станции дон Хуан узнал в страстном антропологе избранного ученика, посланного ему намерением, он еще не знал, что встретился с окончанием своей линии. Или, может быть, он увидел новое начало?