В этом отношении самые твердые орешки следует приберечь напоследок: мать, отец, воспоминания о самом раннем детстве, когда нам, указали, наше место и запрограммировали наше поведение. Только с помощью уже накопленного ранее опыта перепросмотра нам может удастся сделать энергетически бездейственными эффекты социализации и окончательно освободить нашу точку сборки от какой бы то ни было фиксации.
Однако это ни в коей мере не означает, что только на этом этапе мы получим заметный эффект от процесса вспоминания. Планомерное повторение нашей личной истории очень быстро приведет к тому, что мы увидим всю монотонность нашего обычного поведения и нашу привязанность к краеугольным камням в основании повседневного мира. Мы обнаружим, что в совместных действиях с другими людьми мы постоянно представляем или защищаем себя, причем обычно у нас есть лишь один или два трюка, с помощью которых мы выдвигаемся на передний план или боремся за внимание. Одновременно нам станет ясно, как сильно мы управляемся в наших действиях биологическим императивом и чувством собственной важности, с которыми мы будем сталкиваться чуть ли не в каждом воспоминании.
Техника вспоминания ни в коем случае не является психоанализом или техникой аналитической самопомощи, даже если эти техники тоже используют знания, полученные в результате исследования прошлого. Кастанеда предостерегает от недоразумений по этому поводу, поскольку рациональный анализ будет отрицательно влиять на вспоминание. При перепросмотре не размышляют о прошлом— его не оценивают, но просто переживают еще раз в памяти. И благодаря этому сознательному еще раз переживанию получают непосредственное знание, настоящее понимание, основанное только на нашем телесном и энергетическом опыте, а не на ложном дуализме чуждого внедрения, которое мы называем нашим разумом.
Это понимание возникает совершенно конкретно благодаря тому, что мы осознаем в процессе вспоминания энергетическую область, и замечаем, где в мире мы оставили слишком много энергии и где другие люди заполнили нас своими эмоциями. Это — знание нашего тела, которое, в противоположность аналитическим рассуждениям, действует мгновенно и изменяет наше поведение в самой его основе, поскольку оно переносится прямо на восприятие повседневного мира.
Если мы, например, в процессе вспоминания узнали, с помощью какого трюка мы всегда стараемся выдвинуться на передний план, мы будем распознавать этот трюк сразу и в своей повседневной жизни, и нам мгновенно станет ясно, что мы опять разбазариваем нашу энергию. Поэтому вспоминание не только является наилучшим средством изменения нашего поведения, но и единственным путем сделать это без посредничества оценивающего разума, которому вряд ли можно доверять в данном случае. В ходе вспоминания это будет становиться все более и более ясным, ведь мы познаем, что между нашими мыслями и нашими действиями лежит глубокая пропасть и наш разум, похоже, совсем не ориентируется на наши истинные потребности.
В абстрактном описании магов такое непосредственное понимание является не чем иным, как результатом минимальных сдвигов точки сборки, которые происходят потому, что в процессе вспоминания мы все время движемся туда-сюда между актуальной позицией точки сборки и позицией, которую она занимала во время вспоминаемого события. Наряду с возвращением назад утерянной энергии и расширением осознания вспоминание обусловливает, с одной стороны, и некоторую подвижность точки сборки, позволяющую нам быть более раскованными в нашем поведении. С другой стороны, возникает фантомная позиция точки сборки, альтернативный наблюдательный пост, из которого мы можем наблюдать и события нашего прошлого, и то, что мы переживаем в настоящем.
Тайша Абеляр поясняет: «В абстрактном смысле техника вспоминания создает альтернативную платформу, из которой ты можешь исходить, потому что ты одновременно работаешь в двух местах. Ты перемещаешься отсюда туда, от твоего настоящего состояния к воспоминанию о тогдашней твоей действительности, о том, что тогда представлял собой твой мир. И ты видишь, как повторяются образцы поведения. Ты слышишь, что тебе говорили твои родители, и познаешь энергетические взаимосвязи — ты видишь их. Внезапно и непосредственно ты видишь. Однако что в тебе видит. Не твое повседневное «я», но то другое существо, видящий. Дон Хуан называл его внутренний видящий, который просыпается. Ты активируешь ту фантомную позицию точки сборки, которая есть у всех нас несмотря на то, что соглашение повседневного мира запрещает нам даже признавать ее существование, не говоря уже о том, чтобы ее использовать».