Все окружающие замок особняки состоятельных горожан были отстроены из такого же белого камня, что и замок. Мостовые, вымощенные булыжником, в этой части города были широкими. Вдоль многочисленных магазинов и лавок тянулись тротуары. Дальше от центра районы становились беднее, дома уже не сверкали белоснежными стенами, да и дороги уже не были такими просторными. Однако Ленд-Дрок всё же отличался от других городов, где я побывала. И это были не только белые дома, но и тротуары. Они в Ленд-Дроке были везде. Мало того, летом в обязательном порядке все горожане, даже не сильно богатые, должны были украшать свой дом любыми цветами: в кадках, в горшках, на приусадебных участках, в подвесных кашпо возле дверей — неважно в чём и как. Главное, цветы должны были быть!
У меня возле дома росло два куста роз. Иногда вечером, когда выдавалась свободная минутка, я выходила на крыльцо и вдыхала нежный аромат. Не знаю, делала ли что старая Зайна с цветами, или они просто так реагировали на её силу, но цвели кусты, не переставая, с ранней весны до поздней осени. И даже сейчас, когда ведуньи не стало, они продолжали радовать меня.
* * *
К моему удивлению, направились мы не в центр города, хотя я думала, что именно там и должен находиться пострадавший дрок, а в сторону гор. Мой провожатый лишь пару раз обернулся, чтобы удостовериться, следую ли я за ним, а потом просто припустил коня в галоп. «Не мужчина, а мечта, — зло пыхтела я дроку в спину. — Хоть бы интересовался иногда, еду я за ним или нет? А то вдруг я давно свалилась, а за ним просто конь скачет».
Примерно через час мы въехали в охраняемый лес и спешились. Сопровождающий мужчина делал вид, что меня не видит, и я не выдержала. Ну злило меня вот это игнорирование моей персоны!
— Как ваш знакомый, или кем он там вам приходится, умудрился пораниться в этом лесу? Охотиться же здесь запрещено. Да и чужаки вряд ли сюда заходят. Сколько раз бывала в этих местах, никого, кроме мелкого зверья, не встречала. Или у вас талант, находить приключения на свою… — я предусмотрительно замолчала, не называя то неспокойное место, на котором бывало порой трудно усидеть.
— Если вы столь же искусны во врачевания, — пробурчал незнакомец сквозь зубы, спрыгивая с коня и привязывая его к дереву, — как в болтовне, то, надеюсь, я не пожалею, что связался с вами.
— А я, прошу заметить, к вам и не напрашивалась, — не осталась в долгу я.
Меня одарили очередным злым взглядом и отвернулись. Я не выдержала и показала широкой спине язык. Нашёлся тут самец-красавец! Как там говаривала баба Дуля: «Так то же не мужик, а паровоз без колёс: пара много — толка мало».
Паровоз она в своей жизни ни разу не видела, железная дорога у нас была только одна и вела она из столицы Астомании к южному Синему морю. Было в нашем королевстве и северное море Тинария. Северным его называли только из-за того, что было оно расположено на севере нашего королевства. А так там вполне можно было отдыхать летом. Я всегда мечтала заработать денег и рвануть туда, но пока моя мечта была неосуществима. Мои клиенты о морях не думали и мне не давали.
Я спешилась. В этот раз никто не поспешил мне на помощь, придержать саквояж. Но я справилась. Повесила его на сук, а потом сняла. Дрок привязал моего скакуна и молча отправился вглубь чащи по едва видимой тропинке, петляющей между стволами могучих деревьев.
— Как здесь должна была пройти таная Зайна? — не удержалась я, перешагивая через очередной поваленный ствол.
— Я бы её перенёс, — бросил через плечо дрок. — Не забивайте себе голову!
«А то что?» — хотела поинтересоваться я, но потом не стала зря тратить слова.
Примерно через час пути я заметила прямо по курсу небольшую деревянную хижину. Дрок направился к ней. Распахнув дверь, он жестом пригласил меня входить. Я ещё не переступила порог, а в нос ударил запах крови. Похоже, что здесь всё было намного серьёзней, чем я себе представляла.
Не очень вежливо отодвинув в сторону мужчину, я прошла через небольшую, тёмную прихожую и вошла в комнату, где на широкой лавке лежал мужчина. Импровизированная постель была ему явно мала. Одна рука свешивалась на пол. Грудь была неумело перевязана куском материи. Кровь уже пропитала всю повязку и теперь сочилась на пол.