В комнате действительно был бардак: все шкафы открыты, часть каких-то нарядов кучами валялись на кровати, непонятные шляпки на столе, флакончики от духов и всевозможных женских средств выстроились на той части стола, которая не была занята тряпками.
– Ревизию навожу, – проследив мой взгляд, заявила Белла.
– Правильно, – одобрил я. – Мне тоже нужно взять с вас пример. А то зарос барахлом по самые уши.
– Так что ты хотел? – не смогла сдержать любопытства за маской вежливой беседы Белла.
– Белла, – сказал я, – вы помните, мы с вами обсуждали план по Музе? Ну, чтобы убрать отсюда Софрона?
Белла кинула и глаза её загорелись предвкушением.
– В общем, пора наш план внедрять. Когда ваши девочки смогут переехать к нам в коммуналку?
Глава 8
Свадьбу Ложкиной и Печкина назначили на субботу. И свадьбу Модеста Фёдоровича и Машеньки Сазоновой – тоже на субботу.
И вот как?
А суббота – рабочий день. И вот как?
Ну, с Мулиным отчимом ещё всё понятно, они с Машей тоже работают, так что само торжество назначили в ресторане на вечер. Успею после работы.
А вот что делать с Ложкиной и Печкиным? Не пойти – обидятся. А когда пойти, если с утра я работаю, а потом сразу пойду к Бубновым?
Печкин, когда узнал, торжественно заявил, что раз их с Ложкиной познакомил я, то и быть мне почётным гостем и сидеть на самом почётном месте.
Ну и как быть?
Хорошо, что время ещё есть и я успею всё обдумать. Но главный вопрос – что дарить? Зарплата у Мули, как оказалось, была не так, чтобы достаточной. На обеды в столовой и ещё чуток сверху хватало. А вот если что-то посущественнее купить, то уже и всё.
И начал я задумываться о том, что пора бы наведаться к заветному свёртку. Да и вообще вопрос с этим госконтрактом давно пора решить. А я что-то так чужими проблемами увлёкся, что о своих совсем позабыл. И тот рейд у дома мне тоже покоя не дает.
От всех этих мыслей настроение у меня было совершенно не предпраздничным.
А тут я ещё посадил себя на диету, стал бегать по утрам и подтягиваться на турнике в соседнем дворе. И озверел окончательно.
Так что в это позднее воскресное утро я вышел варить кашу на кухню в категорически дурном настроении. И совесть меня абсолютно не мучила, когда я, пока вода вскипала, вытащил сигарету из пачки, оставленной Мулиным отчимом, и закурил.
Дверь хлопнула и на кухню заглянула прехорошенькая белокурая головка.
– О! – прощебетала она, тряхнув шикарными локонами и ослепительно улыбнулась. – Закурить девушку не угостите?
– И мне! И мне! – на кухне возникла вторая нимфа, только эта была ярко-рыжей жгучей и лучезарной, – я тоже хочу!
– Я в раю, а вы ангелы? – поражённо спросил я, угощая нимф сигаретами.
– Мы к Белле пришли, а её нету, – усмехнулась блондинка и выставила точёную ножку чуток вперёд, – там какой-то дедок нам открыл и сразу ушел.
– У него ещё была коробка с гайками, – добавила рыжая.
Вот оно как!
Я совсем по-другому посмотрел на нимф. Они прикурили от конфорки и подошли поближе к форточке. При дневном свете стало видно, что нимфам явно за тридцатник и плотный театральный грим морщинки и припухлости на лице особо не скрывает.
– Белла на рынок ушла, – сказал я, – надо подождать немного. Она быстро вернётся. Если языком, конечно, ни с кем не зацепится.
Мы познакомились. Блондинку звали Вера Алмазная, а рыжую – Нонна Душечка. Насколько я понял, работали они в том же ресторане, что и Белла. Но только Белла играла на пианино, а девушки работали в кордебалете.
А я решил ковать железо, пока горячо:
– Вам же Белла говорила о вашей роли? – завуалированно спросил я.
– Говорила, – ответила белокурая нимфа Вера, – но мы всё ещё сомневаемся. Вот, пришли посмотреть, что и как.
– И окончательное решение мы примем только после того, как посмотрим, – добавила рыжая нимфа Нонна.
Пока мы курили, вышла Фаина Георгиевна покурить и сердито сказала:
– Муля, ты эту роль скоморохов видел? Там нужно выйти, помахать руками, а потом упасть, красиво обвиснув. Ну, что это за роль для меня?! – она прикурила он конфорки и подошла к форточке.
Вера Алмазная и Нонна Душечка уважительно расступились и перестали щебетать.
– Так что, вы не справитесь? – простодушно спросил я.
– Муля, я могу так упасть и обвиснуть, что весь зал будет рыдать и верить! – заявила Фаина Георгиевна, – но ведь дело вовсе не в том! Этого мало!
– Там вроде ещё надо кликушествовать, – осторожно сказал я, смутно представляя, что это такое.