Дуся замерла. Взгляд её остекленел, глаза расширились.
На неё мой рассказ произвёл такое впечатление, что больше за ковры она меня не ругала и про то, почему вчера на ужин не пришел, и то забыла спросить.
Вот и хорошо.
Когда Дуся ушла, я решил вечер провести-таки с книгой. Это не граф Монте-Кристо, а просто безобразие какое-то! Стоит только мне засесть за книгу, как срочно всем что-то от меня нужно.
Надеюсь, что хоть сейчас меня оставят в покое.
И вот когда вместе с отважным Дантесом я как раз проник в ночной дом, тихо-тихо прокрался по скрипучим ступеням, как вдруг в дверь постучали.
У меня от неожиданности чуть чашка с чаем из рук не выпала.
Но что тут делать – отложил Дантеса и пошел открывать.
Я ожидал увидеть кого угодно, но, к моему несказанному удивлению, на пороге стоял… Павел Григорьевич Адияков.
– Здравствуй сын, – сказал он, почти не проявляя эмоций.
– Здравствуй, отец, – в тон ему ответил я, – проходи, пожалуйста.
Я посторонился и Адияков вошел. Он осмотрел комнату и констатировал:
– Бедненько, но чистенько. Тебе бы сюда ещё ковёр повесить и нормально будет. Я, кстати, могу достать ковёр.
У меня чуть нервный припадок не случился:
– Спасибо. Не надо, – покачал головой я, сдерживая смех, – я уж как-нибудь сам. Ты есть хочешь? У меня расстегаи с рыбой есть, Дуся готовила.
– Нет, я не голоден, – покачал головой Адияков, – хот от чашки чая не отказался бы.
Чай, так чай. Я раскочегарил примус и поставил кипятиться воду.
На стол я таки выставил Дусины расстегаи, поставил тарелку с порезанным сальтисоном и сыр.
– Сын, ты зачем мать расстраиваешь? – без лишних реверансов начал Адияков.
– Уже наябедничала? – вздохнул я, – это о свадьбе отчима?
– Да, – кивнул Адияков и добавил со печальным вздохом, – нельзя обижать мать. Она тебе мать, она вырастила тебя… сама…
– Модест Фёдорович тоже вырастил меня, – уточнил я. – Так, что не сама. Кроме того, там ещё Дуся была, дед с бабкой… (хотел прибавить «и другие персонажи», но подумал, что он меня не поймёт, и не стал).
Адияков дёрнулся, словно от пощёчины. Уточнение ему явно не понравилось.
– Не надо тебе больше туда ходить, – угрюмо повторил он, – у тебя есть семья.
«Ну началось», – подумал я, а вслух сказал:
– Так вышло, отец, что у меня большая семья: мама, ты, Модест Фёдорович, Дуся. Теперь ещё и Маша будет.
– Твоя семья – мама и я, – упрямо набычился Адияков.
В таком духе мы проговорили ещё минут двадцать. Каждый стоял на своём. Наконец он встал и ушёл. Нетронутая чашка чаю так и осталась стоять на столе.
А я вышел на кухню и схватил сигарету из пачки, которую оставил мне тогда Модест Фёдорович. Чёрт, последняя. Значит, судьба это. Докурю её, раз последняя, и бросаю курить вообще. Всё. Точка!
Приняв такое мудрое решение, я подкурил от конфорки.
Настроение после визита Мулиного биологического отца испортилось капитально. И вот сам не пойму почему. Вроде и человек он неплохой, и Муле добра хочет, ведь это сразу видно. А вот не лежит у меня душа к нему, и всё.
Сам не знаю, почему. Если уж на то пошло, то тот же Модест Фёдорович, он Муле вообще никто, отчим, который его воспитал. То есть для этого тела, Павел Григорьевич – биологический отец, а Модест Фёдорович – никто. Мне должно быть плевать на отчима. Но получается ровно наоборот. Вот такая вот засада.
И вот почему я к нему так предвзято настроен? Потому что он торгаш? Да нет, вроде. Я из двадцать первого века, и в наше время умение продавать – один из самых ценных навыков в быстро меняющемся постиндустриальном мире. Как раз к таким людям у нас всегда относились с уважением и ноткой зависти.
Да и сам я, по сути, коуч, то есть наставник, который продаёт определённые навыки людям. По-другому, платный учитель, репетитор, если хотите. Но там есть свои нюансы, конечно же.
К сожалению, в моём мире эта профессия приобрела много негативных черт, в основном, из-за недобросовестных коучей. Хотя также можно сказать и о любой другой профессии. И вот интересно, почему недобросовестные врачи или космонавты не проецируют негативное отношение на своих коллег, а вот недобросовестные коучи – да. Возможно, потому, что людям кажется, что они гребут деньги лопатой прямо из воздуха?