– О! Муля! – обрадовались девушки мне, – а когда у нас занятие будет?
– А вы не знаете разве? – удивлённо спросил я.
– О чём?
– Наш всемилюбимый комсорг на меня ужасную докладную написал, – ответил я горестным тоном, – приходил сейчас к моему Козляткину на меня жаловаться. Так что никаких занятий, увы… тут хоть бы не выгнали…
Оставив глубоко опечаленных девушек переваривать информацию, я сообщил Ларисе, что иду в театр Глориозова, и ушел.
Так как до обеда оставалось минут сорок, то я решил зайти пообедать домой. Тем более сегодня придёт Дуся и принесёт мне чего-то вкусненького.
Дуся готовить в коммунальной кухне категорически не любила. Ограничивалась приготовлением там супов, иногда ещё кашу гречневую варила. А вот всякие вкусняшки исправно приносила с собой из квартиры Модеста Фёдоровича.
Вот интересно, сегодня она мне опять котлет принесёт или жаренной рыбы? Но рыба была в прошлый раз, так что, скорей всего, сегодня будут котлеты. Или даже отбивные. Отбивные я любил даже больше, чем котлеты…
Я шагал по весенней Москве и поймал себя на мысли, что, видимо, здорово проголодался, раз вместо того, чтобы любоваться городом, думаю только о Дусиных котлетах и отбивных.
– Ваши документы! – от строго официального голоса я аж вздрогнул.
Напротив меня стоял юный милиционер с чуть проклюнувшимися усиками и пытался казаться значительным и взрослым.
– Не понял? – не понял я, но паспорт вытащил и показал.
– Почему вы не на работе? – спросил он суровым ломающимся голосом.
– Иду на проверку театра Глориозова, – ответил я, – я из Комитета по искусствам СССР.
Милиционер вернул мне документ и отдал честь.
А я пошел дальше. Совсем забыл, что в эти времена уже начинается тенденция проверять праздношатающихся граждан в рабочее время. Потом это ещё больше усугубится – дневные облавы в магазинах, кафе, проверки гостиниц, кинотеатров.
Ну, ладно, меня хоть миновала чаша сия.
А дома я заглянул в комнату – там Дуся домывала полы. Чтобы не мешать, я тихонько вышел на кухню покурить (каюсь, это уже вошло в привычку, но ничего, вот я скоро уеду в Цюрих и там сразу брошу).
Пообещав себе клятвенно, что да, скоро брошу, я с наслаждением затянулся.
На кухню вышла Белла. Она плюхнула кастрюлю на плиту и подкурила от конфорки.
– Ты чего это тут посреди дня? – удивилась она, – заболел что ли?
– Да нет, – выпустил дым в форточку я, – нужно в театр Глориозова идти, документы забрать, вот решил по дороге домой зайти пообедать.
– А, ну да, – кивнула Белла, – сегодня твоя Дуся с утра бушует.
– Дуся всегда бушует, – вздохнул я. – Зато котлеты у неё выше всяких похвал.
– Ох ты и сатрап, Муля, – покачала головой Белла, и не понять было по её тону, то ли она осуждает, то ли такой комплемент сделала.
Я предпочёл воспринять всё как комплемент.
– А Муза из комнаты так и не выходит, – наябедничала Белла, – как Софрона забрали, так она заперлась и только плачет там. Я же через стенку, мне иногда слышно, как она рыдает прямо, взахлёб.
– И не ест? – спросил я.
– Не есть, – покачала головой Белла.
– Но в туалет же она выходит? Или воды попить? Может, подкараулить её и попробовать поговорить? – предположил я.
– Ложкина пыталась, – мрачно вздохнула Белла, – и даже Фаина Георгиевна пыталась. Не идёт на контакт.
Это плохо. Если даже Раневской не ответила, которую она безмерно почитает и восхищается, значит, дело действительно плохо.
А в комнате Дуся сказала:
– Котлет принесла. Ничего из-за этой свадьбы не успеваю.
– Почему? – удивился я, уплетая за обе щеки. – Они же в ресторане будут торжество проводить.
– Ой, да как там в этом ресторане готовят! – отмахнулась Дуся, – я судаки сама нафарширую, и заливное сделаю. И поросёнка ещё зажарю. Разве ж они так зажарят, как надо?
Я не сомневался, но согласно покивал головой, чтобы не обидеть Дусю. Проявил дипломатическое лицемерие, так сказать.
Я уже доедал десерт, когда в дверь постучались.
Дуся побежала открывать.
На пороге стояла Фаина Георгиевна, при полном параде (то есть в своём старом пальто, на воротнике которого красовалась огромная брошка.
– Муля, мы опаздываем, – заявила она.
– Мы? Опаздываем? – я чуть чаем не захлебнулся.
– Ну да, – кивнула она, – мне Белла сказала, что ты к Глориозову в театр идёшь. Так я с тобой за компанию прогуляюсь.
– Но я только документы забрать, – вякнул я.