– А вот я тоже говорю, – подключилась Белла, – постучать надобно!
– Ну, так постучите, – сказала ей Полина Харитоновна.
– Кто, я? Почему это я? – возмутилась Белла, – мне неудобно. Вон пусть Лиля стучит.
– А почему это Лиля стучать должно? – тут же взвилась Полина Харитоновна, – вам надо, вы и стучите!
– Я не буду стучать! – фыркнула Белла.
– Тогда пусть Герасим постучит, – предложила Лиля, – он всё равно уже выпивший, если что, ему ничего не будет.
– И то правда, – обрадовались Полина Харитоновна и Белла, и тут же вдвоём набросились на него, – Герасим, иди постучи.
Но не успел Герасим озвучить свою позицию по поводу стучания в дверь новобрачных, как вышеупомянутая дверь распахнулась и на пороге появилась взъерошенная и нечесаная Варвара Ложкина в фланелевой ночной рубашке, густо вышитой розочками. И вид её был ужасен, глаза пылали неистовым огнём, грудь вздымалась. Увидев всех, нас она вскричала:
– Что собрались, соседушки? Праздновать хотите?! Так я вам так скажу – я с этим злыднем развожусь! – и показала всем фигу.
Глава 19
– Что случилось, Варвара Карповна? – спросила Белла.
Остальные соседи притихли и только с недоумением хлопали глазами.
– Где была моя башка, когда я поверила этому… этому…! – Ложкина аж задохнулась от возмущения и умолкла, так и не найдя слов для выражения обуявших её эмоций.
– Пётр Кузьмич, вы где? – позвал тем временем я (а то от Ложкиной чего угодно дождаться можно, тот ещё Раскольников в юбке).
Из комнаты выглянул Печкин. Вид у него был изрядно ошалевший и огорошенный.
– Что стряслось? – спросил я.
– Ай! – отмахнулся тот удручённо.
– Уходи, злыдень! – рявкнула Ложкина и замахнулась на молодожёна какой-то тряпкой.
– Погодите, Варвара Карповна, – строго сказал я, – давайте не пороть горячку. Давайте разберёмся спокойно. Возможно, произошло недоразумение.
– Какое там недоразумение! – окрысилась Ложкина, – моё скоропалительное замужество – вот где недоразумение!
– А всё же я считаю, что нужно сесть и разобраться, – настойчиво сказал я, но при этом случайно икнул.
– Эээээ, милок, да ты уже лыка не вяжешь! – с досадой фыркнула Ложкина, – что с тобой разбираться?! Иди проспись сперва.
– Но я-то лыко вяжу, – неожиданно твёрдо сказала Полина Харитоновна и вдруг как гаркнула, – а ну-ка живо, сопли все подобрали! Устроили тут! Варвара! Говори, что стряслось?
Ложкина вдруг разрыдалась.
– Варя, ну что ты, что ты… – обняла её Гришкина тёща и принялась гладить по взъерошенной голове, как маленькую, – а пойдём-ка ко мне, чайку попьём, успокоимся… поговорим по-бабьи…
– Ко мне лучше пошли, – категорическим голосом предложила Белла, – у тебя полна горница людей. А я одна живу.
– А и точно, пойдём, – согласно кивнула Полина Харитоновна и увлекла плачущую Ложкину в комнату Беллы.
Белла и Лиля тоже устремились за ними.
В коридоре остались только мы: я, Герасим и Печкин. Нонна так и продолжала сидеть на чемодане: она слилась с торшером и старалась не отсвечивать.
Повисла пауза, которую прервал Герасим:
– Ты это… Пётр Кузьмич, идём-ка сюда! – он потянул за руку Печкина к чемодану, – щаз всё уладим. Ты, главное, не переживай… бабы, они завсегда такие. Сентиментальные… и дуры все…
Он усадил безответного, деморализованного Печкина на чемодан и сунул ему стакан в безвольные руки.
– Выпей-ка!
Тот сопротивляться не стал и залпом хлопнул самогону. И даже не поморщился.
– Закусывай, – Герасим протянул ему кусок хлеба с салом.
– Неее, – помотал головой Печкин, – ещё налей.
Герасим моментально плеснул ему и разлил нам остатки.
– Давайте! – строго сказал Герасим, – за взаимопонимание.
Мы добросовестно выпили. И закусили, даже Печкин.
– Давай-ка, Валюха, метнись на кухню и глянь, что там есть, – велел Герасим Нонне Душечке, – а то у нас закусь закончилась.
– И самогон, – подсказал я.
– Ээээ, нет, – хитро улыбнулся Герасим, – этого добра у нас есть. Я же знал, что свадьба будет. Запасся.
– Я тоже хочу послушать, – надулась Нонна.
– Я кому сказал? – нахмурил кустистые брови Герасим, – быстренько метнулась и собрала, что есть. Давай-ка, милая.
Нонна обиженно надула губки, но Герасим не обратил внимания.
А я понял, что из них будет замечательная семейная пара. И не только фиктивно ради квартиры.