Шик и блеск, в общем!
При этом Дуся или не знала, или «забыла» сообщить, что Надежда Петровна, дабы не давать мне шанса вывернуться и с целью подстраховаться, пригласила, кроме четы вышеупомянутых Красильниковых с дщерью, ещё семью Белозёровых и семью Осиповых. И конечно же все были с дочерями, а Осиповы, так с двумя сразу. Чтоб уж наверняка, видимо.
— Скоро в театре Моссовета премьера будет, — аккуратно орудуя вилкой для рыбы, сообщила Анна Васильевна Осипова и ласково посмотрела на меня, — Муля, говорят, вы имеете доступ во все театры?
Я промычал нечто нечленораздельное.
— А вот наша Валентина очень любит театр. Правда же, Валентина?
Упомянутая Валентина, крупная плечистая девушка с внушительным бюстом и не менее внушительными плечами, в этот момент как раз алчно вгрызалась в утиную ляжку. Вопрос застал её врасплох и дилемма — бросить ляжку и отвечать, или же продолжить начатое, разрешилась явно не в пользу духовной пищи.
— Угу-м, — буркнула Валентина, могучим усилием заглотив ранее отгрызенный кусок утки и тыльной стороной ладони торопливо вытирая жир со щеки.
— Так, может, вы бы могли сходить на премьеру вместе? А то мы с Аркадием Наумовичем очень всегда заняты, а Валентине и сходить не с кем. А она у нас так любит театр.
Валентина при известии о том, что она так любит театр, даже об утиной ноге забыла и воззрилась на мать с явным недоумением.
— Ну, или с Ларисой, — уже менее уверенно добавила Осипова и посмотрела на младшую дочь.
Та поправила очки в роговой оправе на слишком длинном носу и серьёзно кивнула. Ей было всего шестнадцать или вообще пятнадцать, и это взрослое сборище её тяготило, но она старалась соответствовать. И хотя Ларисе тоже накрутили локоны и одели в нарядное платье, явно сшитое для этого мероприятия, но чувствовала она себя неуютно, и старалась прикрывать острые ключицы, которые при любом движении выпирали в разрезе платья.
Паузой Осиповых моментально воспользовалась Ирина Семёновна Белозёрова, которая тут же лукаво проворковала:
— Ах, какой замечательный пирог с грибами! Изумительно! Восторг! Просто восторг!
И хотя похвала явно должна была быть адресована Дусе, но Ирина Семёновна адресовала её хозяйке, Надежде Петровне. А та спокойно приняла комплемент и поблагодарила. Словно это именно она, а не Дуся, стояла у плиты с пяти утра.
— У нас летом всегда замечательные пироги с ревенем, Муля очень любит, — многозначительно сообщила Надежда Петровна и хитрая Ирина Семёновна моментально перехватила пассаж:
— А наша Ниночка печёт просто изумительные имбирные пряники в лимонной глазури! Приходите к нам в гости, Муля. Вам обязательно понравятся пряники.
Ниночка, кстати, вполне себе даже симпатичная такая блондиночка, особенно на фоне Валентины и Ларисы, проворковала:
— Ой, Муля, а вы прямо завтра и приходите! Я как раз завтра пряники печь буду. Как раз к ужину успею.
— Да, Муля, действительно приходите! — горячо поддержала Ирина Семёновна, — прямо с работы и заходите!
Я невольно улыбнулся. Эта незамысловато сыгранная сценка напомнила мне другую сценку, как в театре Глориозова бедняга Альфрэд изображал трактор-дыр-дыр-дыр.
И я сделал стратегическую ошибку. Не надо было мне улыбаться.
Потому что моя эта улыбка послужила тем триггером, от которого всё и началось.
Но буду по порядку.
В общем, я улыбнулся своим мыслям. Что было воспринято Ириной Семёновной, как согласие прийти отведать кулинарный шедевр, приготовленный лично ручками Ниночки.
Но с таким положением вещей не смогла смириться Анна Васильевна Осипова, которая, раздражённо прощебетала:
— Муля! А вы любите оладушки? Наша Валентина замечательно делает оладушки, — игнорируя обречённый взгляд Валентины, разливалась соловьём Осипова-старшая.
Я посмотрел на Адиякова и Мулин отец, который терпеливо и смиренно преодолевал весь этот торжественный ужин и «брачный» разговор, незаметно пожал плечами, мол, крепись, сынок, ты сам во всём виноват.
Ну, ладно, раз сам, то хоть поразвлекаюсь.
И я «взял быка за рога» и улыбнулся Валентине. Она дёрнулась, и я тут же задал ей вопрос:
— Валентина, а как вы относитесь к Софоклу? Вам нравится «Антигона»?