— Нехорошо Дусе на соседей ябедничать, — укоризненно сказал я, затушил бычок и прикурил новую сигарету.
— И меня угости, — попросила Белла.
— Так курить же вредно, — мстительно напомнил я.
— Не будь таким занудой, Муля! — возмутилась Белла, и сама вытащила сигарету из моей пачки, которую я бросил на столе.
Она прикурила от конфорки и посмотрела на меня пристальным взглядом:
— А что ты такой задумчивый, Муля? Случилось что?
— Да Герасим меня беспокоит… — вздохнул я.
— Как же так? — удивилась она и выпустила струю дыма в форточку, — он в последнее время не пьёт ни капли, книжку читает…
— Да не в том смысле, — пояснил я, — он к Нонне в деревню собрался. Жениться хочет.
— О! Хорошее дело! — обрадовалась Белла.
— Да в чём оно там хорошее⁈ — возмутился я, — какая из Нонны жена будет, сами подумайте, Белла!
— Нормальная жена из неё будет, — отмахнулась соседка, — сготовить Нонна может вкусно, я это точно знаю, стирать-убирать тоже будет. Да она молодая, ещё и ребёночка ему родит.
— До первого командировочного! — отчеканил я, — а потом будет, как Лиля.
— Может и так, Муля, — покачала головой Белла, — но тут уже не угадаешь. Если слюбится, то никакие командировочные ничего не сделают. А если так себе, то до первых брюк, тут ты прав.
— Так, может, не надо… — начал развивать здравую мысль я, но Белла меня перебила:
— Молодой ты ещё, Муля, всё у тебя впереди, вот ты и не понимаешь, — она тяжело вздохнула и глаза её затуманились, — а таким, как мы, любовь и не светит уже. Вот Вальке повезло, в смысле Нонне, жених у неё есть. Хоть и Герасим. Дурой, конечно, будет, если уедет. Но пусть у них даже недолго брак будет, но хоть немного они в семейном тепле поживут. Друг друга согреют. Понимаешь? А под все кочки и колдобинки на жизненном пути соломки не напасёшься.
Помолчали. Я обдумывал слова Беллы, а она просто мечтательно курила.
— Так что пусть едет себе. Получится — хорошо, значит. Не подучится, ну что же…
— А если она его бросит и уедет, — я никак не мог перестать рассматривать негативный сценарий, — что он делать там, в чужом селе, среди чужих людей, будет?
— Ой, Муля! — рассмеялась Белла, — поверь, не пропадёт там твой Герасим! В стране сейчас одиноких баб, вдов, много. Тяжко им, самим хозяйство вести, жить там. А тут мужик, ещё не старый и жена бросила. Да за него там ещё и война среди баб будет. И подхватят его моментально. Так что не переживай, не пропадёт он.
Я в душе согласился, что Белла права и успокоился.
— И пусть себе едет, — подытожила наш разговор Белла, — тут он не просыхал. А там работы много, если и дадут выпить, то только в праздник. Так что будет он огород садить, как миленький, в колхозе работать и парное молочко по утрам пить.
Я согласился.
— А меня вот другая проблема волнует, — Белла взглянула на часы и пояснила, — не хочу в ресторан опоздать. Я туда сегодня позже, там молодёжный ансамбль сначала выступает. Так что ещё немного времени есть.
Она затушила окурок и схватила у меня из пачки ещё сигарету.
— Я беспокоюсь, что комната Ложкиной пустует, чулан Герасима сейчас тоже пустой. В комнате Пантелеймоновых только одна Лилька живёт, а в чулане Жасминова вообще никого. Хоть бы с Мосгорисполкома опять эта швабра не узнала. А то снова припрётся и новых жильцов приведёт. Только-только вздохнули свободно….
Я был абсолютно согласен.
Сейчас стало посвободнее в нашей коммуналке. И уже утром не нужно было на час раньше вставать, чтобы успеть в сортир и в ванную. А к хорошему быстро привыкаешь.
Да и с соседями мы как-то незаметно помирились, сдружились и стали жить одной большой семьёй, почти как родственники.
А если придут сюда жить чужие люди, то ещё непонятно, как оно там будет. Притрёмся ли.
— Да и моя комната лишние метры имеет, — вздохнула Белла и опять выпустила дым в форточку.
— А вот у меня десять метров, — сказал я.
— Ой, Муля, ты прямо математик великий! — хохотнула Белла, — у тебя комната мебелью забита. Ещё и Дусе кровать поставили. А как это всё поместится на десять метров, ты головой своей подумал?
— Но эта сотрудница…
— Балда эта твоя сотрудница! — передразнила меня Белла, — она поленилась перемерять твою жилплощадь. А иначе подселили бы тебе прямо в комнату молодую семейную пару.
— Мне Гришка сказал, что там десять метров.
— Ну да, Гришка как скажет… — хмыкнула Белла, — мало ли что ему с пьяных глаз показалось. Было бы за кем повторять. Бедный Гришка, сколько ему ещё в этом изоляторе сидеть?