— Мама, — перебил я этот поток сознания, — а что девочкам интересно?
Надежда Петровна вспыхнула от удовольствия (ну да, взрослый сын интересуется её мнением, и она может на него полностью влиять — не это ли венец материнской мечты).
Остаток дороги я с удовольствием прокемарил под оживлённый рассказ Надежды Петровны с подробным перечислением всех мест, где может быть интересно девочке. Причём, что удивительно, ни музеи, ни библиотеки, ни другие подобные «злачные» места в перечень не входили, зато в списке преобладали кафешки, булочные, кинотеатры, просто театры, магазины и так далее.
— Приехали, — возглас Надежды Петровны вывел меня из полудрёмы.
Мы вышли из автомобиля, Надежда Петровна велела водителю ждать. А мы вошли в высокое белокаменное здание с невзрачной вывеской.
— Это здесь, — полушепотом принялась объяснять мне Мулина мать, — Галиночка закройщица от бога. Ты даже не представляешь, какая она волшебница! Я как-то у неё вельветовый костюм шила, так она…
Далее Надежда Петровна с удовольствием углубилась в воспоминания, как она шила костюм у Галиночки. В ходе этих флэшбэков были описаны все трудности вшивания вытачек по такой капризной ткани и прочая чепуха. Но я внимательно слушал.
Я всегда всё такое слушал. Ещё в те, прошлые времена, в моём мире, я всегда старался учиться. Причём я понимаю, что учиться нужно не только тому, в какой области ты работаешь, но и обязательно чему-то абсолютно новому. У меня был даже эдакий гайд: каждую неделю я старался прочитать или прослушать что-то в совершенно новой и незнакомой области. К примеру, если я ехал куда-то, то, ожидая свой самолёт, я мог купить в киоске журнал о разведении лошадей или о зернотуковых сеялках, и читать.
Кажется, вроде, зачем забивать себе голову всей этой ерундой? Зачем мне, к примеру, если я балерина, читать о синтезе циклической структуры в молекуле? Или геологу знать о постмоденнизме? А надо. Потому что никто из нас не знает, где оно пригодится. Нет, изучить наизусть и даже разобраться в абсолютно чужой для себя области сразу и не выйдет, но хотя бы общие понятия останутся. Это — раз. А во-вторых, в процессе ознакомления могут неожиданно появиться абсолютно креативные и прорывные идеи.
Поэтому Мулину маму я слушал. И слушал внимательно. А ей это ой как нравилось. Потому что от вытачек она перешла к способам обработки швов, затем рассказала и рюшиках, а когда дошла до помпончиков, мы, к моему облегчению, пришли на место.
В ателье к Галиночке я вступал, вооруженный знаниями о использовании шпульных колпачков и верлоков.
Это было самое типичное советское ателье: небольшая комната, два кресла для посетителей, стол и пара безголовых и безруких манекенов на подставке.
— Ах, Галиночка!
— Ах, Надюшенька!
Пока дамы охали и лобызались, я рассмотрел чудо-закройщицу. Необъятных размеров, низенькая и необычайно юркая, она напоминала колобка. Вот только если бы тот, сказочный колобок тоже бы так стремительно двигался, у лисы не было бы никаких шансов.
— А это мой сыночек, Муля, — Надежда Петровна представила меня Галиночке.
— И что хочет пошить Муля? — Галиночка окинула меня профессиональным взглядом и мотнула стриженной головой.
— Долго рассказывать, — ответил я, — можно мне листок бумаги? Я лучше нарисую. А вы пока с мамой её платье обсудите.
Если Галиночка и удивилась, то своё удивление она не показала никак. Только глаза блеснули любопытством и сразу же были спрятаны в складках век.
Мне выдали целую ученическую тетрадку и карандаш, и я приступил к рисованию эскиза. Я, конечно, не Леонардо да Винчи, поэтому изобразил, как сумел. Но, в своё время, у нас в школе было и черчение, и геометрия. Поэтому я изобразил всё и спереди, и сбоку и даже сзади.
Перво-наперво, я нарисовал самые обычные… джинсы. Рассудил так: если схожей с джинсовой тканью у них нету, то всё равно есть какие-то грубые холщовые аналоги. Вот пусть мне хоть из них джинсы и пошьют. А то я заманался каждый вечер брюки гладить (здесь я даже Дусе не позволял помогать).
Вторым у меня была обычная джинсовая куртка. Затем я нарисовал нормальную рубашку. Набросал эскиз самых обычных трусов-боксёров и майки. И напоследок, не выдержав, сделал набросок рюкзака для прогулок. Если у Галиночки получится мне его сделать, то буду ходить с ним, а не с неудобным громоздким портфелем.
Когда женщины, довольные выбором платья и ткани, щебеча что-то по дороге, подошли ко мне. Я уже всё закончил.
— Ну что там у нас, Муленька? — проворковала Галиночка.