Снусмумрик пожал плечами.
— Люди говорят, — ответил он. — Налить ещё кофейку?
— Нет, спасибо, — сказал Муми-тролль. — У меня что-то пропал аппетит.
— И у меня пропал, — сказал Снифф. — Меня даже как-то стало подташнивать.
Они посидели молча, глядя на пустынный ландшафт. Снусмумрик опять взялся за губную гармошку и стал наигрывать какие-то неизвестные вечерние мелодии.
Теперь опасность обрела имя. Её звали Комета. Муми-тролль посмотрел на небо.
Оно было серое, спокойное, будничное. Но он-то уже знал, что там, за облачным покровом, летает звезда с большим сверкающим хвостом. И зовут её Комета.
— Когда же она прилетит? — спросил он.
— Вот это-то вам и надо выяснить в Обсерватории, — сказал Снусмумрик и встал. — Но сегодня вечером она точно не прилетит. Может, мы прогуляемся, пока еще не стемнело? — предложил он.
— Куда это? — испуганно спросил Снифф.
— Да куда угодно, — ответил Снусмумрик. — Можем, например, заглянуть в гранатовое ущелье.
— Гранаты? — оживился Снифф. — Натуральные?
— Не знаю, — ответил Снусмумрик. — Но они очень красивые.
И они все вместе направились в глубь пустынного края, осторожно пробираясь между острыми скалами и колючими кустами.
— Хорошо бы проглянуло солнышко, — сказал Снусмумрик мечтательно. — Тогда гранаты сверкали бы много ярче.
Снифф ничего не отвечал, только усы его встопорщились от нетерпения. Осторожненько, на цыпочках они вступили в дикое ущелье, где земля вся была прорезана глубокими трещинами. Свет тут был сумеречным, и было тихо и жутко. Все говорили друг с другом еле слышным шёпотом.
— Идите осторожно, — предупредил Снусмумрик. Потом он прошептал: — Пришли.
Муми-тролль и Снифф низко наклонились и пригляделись. Внизу, в глубокой расщелине, в неверном свете сумерек сверкали мириады красных камней. Точно тысяча маленьких комет в тёмном мировом пространстве.
— И это всё твоё? — с замиранием духа спросил Снифф.
— Моё, пока я живу здесь, — беззаботно откликнулся Снусмумрик. — Мне принадлежит всё, что я вижу и о чём думаю. Если хочешь, мне принадлежит весь мир.
— Как ты считаешь, могу я взять несколько камешков? — дрожащим голосом спросил Снифф. — На них можно купить целую яхту или, на худой конец, самокат…
— Да бери сколько хочешь, — сказал Снусмумрик и засмеялся.
Снифф начал осторожно спускаться в расщелину. Он дважды оцарапал себе нос и несколько раз чуть было не упал, но продолжал, не останавливаясь, приближаться к гранатам.
Когда Снифф наконец спустился в расщелину, он набрал воздуха в лёгкие и дрожащими лапами стал собирать гранаты. Чего стоят белые камешки Муми-тролля по сравнению с этим! Сверкающая груда камней всё росла и росла, а Снифф пробирался в расщелину всё глубже и глубже, не в состоянии вымолвить ни слова от восторга.
— Эй! — окликнул его Снусмумрик. — Ты поднимаешься?
— Нет ещё, — ответил Снифф. — Тут их так много.
— Солнце заходит, скоро похолодает, — крикнул ему Снусмумрик.
— Ладно-ладно… Сейчас… Погоди капельку… — И он ещё немного углубился в скалу. Оттуда, из глубины, ему навстречу сверкнули два огромных красивых граната.
Вот тут-то и случилось нечто ужасное. Гранаты зашевелились и моргнули. Они двинулись навстречу Сниффу. А за ними вслед двинулось чешуйчатое тело, которое производило противное холодное шуршание, касаясь камней.
Снифф издал какой-то нечленораздельный крик, повернулся и побежал. Он бежал вприпрыжку, он подскакивал, он нёсся, он скакал галопом. Он пополз наверх по каменной стене, хватаясь за нее лапками, потными от страха.
— Что это с тобой? — спросил Муми-тролль. — Куда это ты так спешишь?
Снифф не отвечал, а когда наконец долез до самого верха и перевалился через гребень, рухнул на землю маленьким жалким комочком.
Муми-тролль и Снусмумрик перегнулись через гребень и посмотрели вниз. Они увидели там страшную гигантскую ящерицу, которая уселась, скрючившись над грудой гранатов.
— Клянусь моим хвостом, вот это да! — воскликнул Муми-тролль.
Снифф сидел на земле и плакал.
— Ладно, дружочек, перестань плакать, — сказал Снусмумрик. — Всё ведь обошлось.
— Гранаты… — всхлипывал Снифф. — Я ведь даже ни одного-единственного не взял.
Снусмумрик сел напротив и сказал дружелюбным голосом:
— Я знаю. Жизнь всегда осложняется, когда хочешь обладать вещами. Вот почему я только смотрю на вещи, а когда ухожу, уношу их в своей голове. Это гораздо весе лее, чем таскать с собой тяжеленные чемоданы.