После боя Лея крутится рядом и предлагает обработать мои раны. Облокачиваюсь в кресло, закрывая глаза. Сразу образ Любы возникает. Интересно, она умеет быть такой нежной или только огрызается? А с этим ресторатором такая же нервная или хвостом крутит? Незаметно для себя сцепляю руки в кулаки.
— Мурад Аскарович, простите… я буду аккуратней… — извиняющимся голосом произносит Лея, решая, что мне щиплет или ещё какая ерунда.
Открываю глаза, вспоминая, что она здесь. Давно боли не чувствую. Никакой. Ни физической. Ни душевной.
— Давай живее.
Лея кивает, принимаясь за дело.
— Мурад Аскарович, у вас рассечена бровь, боюсь, тут зашивать надо…
Убираю от себя её руки, вставая. На мне заживает всё, как на собаке.
— Можешь идти.
— Но…
— Иди!
Лея кивает и быстро уходит.
— Воробей! — ору во всё горло.
Тот засовывает свою наглую физиономию в дверной проём.
— Заходи.
Сажусь за стол, подпирая руками подбородок. Воробей смотрит выжидающе.
— Мне надо уехать. Может на день. Может дольше. Твоя главная задача следить за Любой. Если увидишь, что этот урод руки распускает, то сразу переломать!
Воробей кивает, довольный.
— Просто так к нему не соваться! Узнаю, что самодеятельностью занимаешься — будешь на ринге вместо разогрева моего. Усёк?
Энтузиазм Воробья заметно уменьшается.
— Понял, шеф.
— И ещё: теперь достань всю информацию о ней. Надо ускоряться.
В итоге, остаюсь в том городе не на день, как планировал, а на неделю. Вместо обещанного отдыха получаю перестрелку и проблемы. Возникают дела, которые решать незамедлительно нужно. Кариму засаду организовывают, намереваясь убить. Мы с Талгатом на подхвате. Хотя плюс в это всё-таки есть — некогда думать о Любе.
Тем временем, Воробей высылает найденную информацию о ней. Оказывается, что это не её дочь, а сестры. Та умерла два года назад. До этого думал, что пташка родила по малолетке, а оказывается удочерила.
Учится заочно на мозгоправа и работает, чтобы мелкой помогать. Только плохой из неё психолог получается, если меня понять не может. Ясно же, что не отстану, пока не добьюсь своего.
Давно бы уже сообразила, что к чему и жила бы дальше, сидя за кассой. Хотя теперь она же администратор. Только уверен в том, что стоит этому индюку к ней в трусы попасть, как сразу станет падать по карьерной лестнице. Ну ладно, даю максимум пару месяцев его интереса, а потом точно даст ей от ворот поворот. Таких насквозь вижу. Липкий гад, мечтающий о молодом теле.
Ресторатор этот бывший сестры. Теперь, получается, хочет и с младшей в любовь поиграть. По доброй памяти. Вставай в очередь, мудила. Воробей нашёл о Любе всё, что можно было найти, вывалив как на духу. Теперь знаю каждую мелочь.
В тот день, когда домой собираюсь ехать, опять звонит Воробей.
— Шеф, ресторатор сегодня на ужин вашу пригласил, — выдаёт он. — Лысый разговор его подслушал!
— Чего за бред? Откуда такая информация?
— Ну мы это, — усмехается Воробей. — Решили, так сказать, креативность проявить. Но без переломов, как вы и просили. Всё чётко строго. Бармен, который в ресторане работает оказался парнем ушлым. Мы ему пообещали наличкой сто кусков, чтобы место освободил, а вместо себя присоветовал нашего.
— Кого?
— Лысого!
— Так он же ни черта не умеет!
— А парень ему ускоренный курс провёл, — отвечает, довольный собой Воробей. — Теперь у нас там глаза и уши. Ресторатора Лысый вполне устроил.
— Яйца к ней в хорошую подкатывает? — спрашиваю, напрягаясь.
— Ну Лысый говорит, что нет. Осторожно окучивает. Ничего себе не позволяет. Пока.
Отключаюсь и сразу прыгаю в машину. Хватит ждать. Сегодня Люба точно уделит мне нужное внимание.
Ужин у несостоявшихся любовничков в девять. Ровно в половину он уж едет за ней. Мы за ним.
— Почему девка не на работе? — спрашиваю, делая затяжку.
— Лысый сказал, что по учёбе отпросилась. Сессия, типа.
Приезжаем к её дому. Ждать долго не приходится, и пташка выходит. Разоделась. Каблуки, все дела. Бёдрами виляет. Садится в тачку козла и отчаливают.
— Шеф, что будем делать? — спрашивает Воробей, следуя за машиной.
— Импровизировать, родной. Парням скажи, чтобы держались рядом, — отвечаю, выбрасывая окурок из окна.
Воробей кивает. Тачка ресторатора тормозит на заправке. Он выходит из машины, уходя оплачивать. Какое поразительное везение.
— Задержи индюка на полчаса, — говорю, выходя.