Старший быстро распределил, кому и что везти. Полдня предстояло загружать фуры товаром и в ночь двигаться назад. Те, кому товара не хватило, должны ехать на Калининград, где удалось сосредоточить несколько партий товаров, необходимых к вывозу. В числе тех, кого отправили на побережье Балтики, оказался и Николай.
С трудом развернувшись в этой вселенской толчее, тягачи колонной отправились в сторону Калининграда. На этот раз обычных проволочек на границах прибалтийских республик не наблюдалось. Пограничники были подавлены и растеряны. Они уже знали, что натовские соединения, ещё недавно по-хозяйски располагавшиеся в республиках и откровенно грозившие близкими военными действиями, в одночасье, пока ещё было можно, свернули свои воинские подразделения и переправились через преграду в Польшу. Те, кто не успел передислоцироваться по земле, спешно загружались в вертолёты и самолеты и уже по воздуху покидали территории республик.
Тягачи шли по дорогам, запруженным машинами, стоящими в очереди к польским границам. Старики с нацистскими знаками на старых военных формах, вынутых из древних сундуков, сыпали проклятиями в адрес русских оккупантов, опять захвативших их землю. Но в ответ им не звучало ни звука. Да и кто что мог сказать? Все были в недоумении и откровенно испуганы. Натовцы покинули эти земли, так и не объяснив местным властям, что же случилось. Их ли рук это творение, преградившее путь на запад, или это безобразие сотворили всё-таки русские, как и предрекали что-то подобное все последние годы западные СМИ.
Обе противостоящие стороны подозревали в создании этой разделительной стены друг друга. И так и не могли договориться, как же быть дальше…
В калининградском портовом терминале Николай загрузился товаром под завязку. Тут, как и на польской границе, часть тягачей осталась с той стороны, за стеной. Что успели, пока было возможно, выгрузили. Потом стена взметнулась и над морской гладью, отрезав часть залива с кораблями и паромами, и край её скрылся где-то в вышине. Люди ждали чего-то страшного, непонятного их разуму.
Всё увиденное потрясло Николая настолько, что он на какое-то время отключился от личных тревог и проблем. Видеть толпы людей, испуганных необъяснимой стеной, отгородившей их от остального мира, было тягостно. Видеть, как подошедшие к границе корабли становятся на якоря в ожидании, когда же преграда будет удалена, а родные членов экипажей с тревогой наблюдают за тем, как моряки на лодках раз за разом пытаются нащупать проход в этой прозрачной преграде, было страшно. Страшно своей безысходностью…
Поздно вечером Николай дозвонился Полине. Узнал, как дети, потом с извинениями сообщил, что в течение следующих суток он забрать их не сможет. Долго говорил с Аришей, убеждал её, что он их не бросил, так сложились обстоятельства…
-- Ладно, пап, я всё понимаю, не парься. Нам здесь нормально. Полина Андреевна клёвая тётка. Мы ходили на каток, она раздобыла коляску для Миши, а мне дала коньки, а ещё познакомила с девочками из её класса. Всё нормально, не переживай. Только приезжай за нами…
На международной космической станции с некоторой тревогой наблюдали за происходящим на Земле. Из ЦУПа поступали запросы о мониторинге ситуации в отдельных регионах планеты. Работавшие на МКС космонавты США, Франции и Италии в своих сегментах станции выполняли задания своих правительств. Но понять то, что происходит на Земле, никто не мог.
Незаметно для космонавтов вокруг России стал вырастать купол. Вначале это была стена, совершенно невидимая из космоса. Потом прозрачная радужная оболочка стала заволакивать пространство над страной. И космонавты с тревогой отмечали повышенную активность воздушных сообщений между странами. Потом пришло время, когда из России пошёл нескончаемый поток авиалайнеров, направляющихся в основном в западном направлении. И спустя какое-то время космонавты увидели, что радужная стена, окружавшая страну по всем границам и даже захватившая часть Арктики, соединилась в единый купол, накрывший огромную территорию, составляющую одну пятую всей мировой суши. Граница прошла несколько избирательно, кое-где захватывая территории сопредельных государств, а где-то оставляя российские земли за пределами стены.