Подивившись увиденному, она уже было отправилась в багажный терминал, но обратила внимание, что пассажиры, сидевшие в креслах зала ожидания и от скуки смотревшие в мелькавшие на телевизионном экране картинки, вдруг загомонили, призывая к тишине. Когда на экране появилось изображение лидера страны, все притихли.
У Юли почему-то от страха сжалось сердце. Может быть, потому, что лицо главы государства было мрачным и отрешенным. Слова о мобилизации духа, о единении народа в столь трудное время, о сплочённости перед лицом несомненной угрозы существованию страны вызвали в груди сильный жар, который огненным клубком покатился куда-то вниз, захватывая и увлекая во тьму и её сознание. Уже на грани обморочного состояния она ощутила вдруг, как кто-то крепко ухватил её за предплечье. Это жёсткое прикосновение позволило сознанию вернуться в реальность.
Оглянувшись, она увидела незнакомца, внимательно и с некоторым сочувствием её разглядывающего.
-- Надеюсь, вам стало лучше? – полувопросительно-полуутвердительно осведомился незнакомец.
-- Да, благодарю вас. – Юля несколько раз глубоко вздохнула, приводя гулко стучащее сердце в более спокойный ритм. Тут она только услышала охвативший всё пространство зала гул голосов, в котором витали проклятья в адрес тех, кто продал и предал страну, кто довёл её до состояния войны. Послышались призывы бить пятую колонну, уничтожать продажных либералов…
В этом голосовом шуме совсем не слышно было, о чём дальше говорилось в послании лидера…
Юля растерянно оглядывала беснующееся море людских тел, голов, рук, потоки каких-то обвинений и призывов. Неужели, действительно, война? Но это же ужасно… Надо как-то добираться до дома. Она же медик, военнообязанная…
-- Может быть, выйдем на улицу… -- еле расслышала предложение незнакомца. – Здесь невозможно говорить…
Машинально кивнув головой, она послушно, за руку с незнакомцем, стала пробираться к выходу. И вовремя. Потому что людская масса вдруг пришла в движение, надавила на очередников, стоящих у стоек регистрации. Послышались крики упавших и затаптываемых людей.
Юля оглянулась и ужаснулась. Вся эта креативная, приписывающая себя к элите, не так давно считавшаяся эталоном для подражания часть общества превратилась в орущую и изрыгающую брань толпу, рвущуюся по головам более слабых к стойкам регистрации…
-- Идёмте, а то нас затопчут, -- незнакомец с силой потащил Юлю к выходу из зала.
На улице было морозно и ветрено. Юля накинула на голову капюшон куртки. Глянула на незнакомца. Вполне симпатичный мужчина чуть за тридцать. Может так статься, что её ровесник. Но, судя по одежде, явно из другой социальной группы. Скорее, предприниматель или чиновник областного уровня.
Незнакомец подождал, пока она оценит его вид, потом предложил:
-- Давайте знакомиться. Алексей Николаевич Агеев.
Юля машинально представилась:
-- Юлия Борисовна Зуева. Только что вернулась из Египта… А что вообще происходит? Что случилось?
-- Ну, что случилось, сейчас вряд ли кто объяснит. Потому и столпотворение вселенское. Креаклы наши столичные, любители хамона и устриц, просрали страну, попросту говоря, пардон за моветон, думали, что так и будут здесь доить ресурсы, грабить население, а за кордоном жить в своё удовольствие. А в результате… впрочем, не знаю, что в результате… Какая-то стена на границе страны, вроде бы окружает нас со всех сторон. Я не знаток новейших военных технологий, но, думаю, ни наши учёные, ни те, что работают на наших потенциальных противников, ещё не дошли до уровня таких разработок. И уж тем более, совсем непонятно, кто приложил руку к возведению этого заграждения. Запад обвиняет нас, мы – запад. Все остальные страны замерли в ожидании, чем дело закончится…
Алексей Николаевич как-то отрешённо вздохнул и махнул рукой:
-- Да что говорить. Все мы в какой-то мере приложили усилия к возникновению нынешней ситуации. Дорвались до власти, ухватили в руки финансы и решили, что всё нам дозволено. Ведь нам все последние годы в голову что вбивалось? Что наша страна отсталая, что народ привык к рабству, что ему нужно нести «чистую и светлую» идеологию западной демократии, где издавна прав всегда тот, у кого в кармане больше денег, удачлив больше тот, кто сумел обмануть и ограбить менее удачливых сограждан. А если народ начинает сопротивляться внедрению этой идеологии, то его объявляют сборищем недочеловеков, которых необходимо уничтожить, чтобы они не заразили своими убеждениями другие страны, которые уже прониклись идеями демократии…