Потом пришло отрезвление. Стало шокировать отношение супруги к простонародью, её пренебрежение к нуждам сотрудников компаний, равнодушие к чужому горю. Её совсем не заботили ни его проблемы и тревоги, ни детские. За все провинности детей отвечали нанятые няньки и учителя. Они держались в доме на положении крепостных. И Алексей порой даже подозревал, что будь её воля, Ирэна приказывала бы пороть их на конюшне, как в стародавние времена…
Их разрыв произошёл в аэропорту. Окончательно и бесповоротно. На прощанье супруга ему презрительно бросила:
-- Ну и подыхай здесь, как был быдлом, так им и остался…
Воспоминания жгли сердце огненными стрелами, закипали в глазах слезами. Пересилив себя, Алексей обернулся к сидящей напротив девушке.
-- Может быть, нам выпить за знакомство?
-- Не откажусь, но вряд ли у брата есть спиртное. Он обычно только пивом балуется. Но на всякий случай гляну…
-- Не стоит, -- остановил её Алексей. – Я сейчас возьму из машины.
В баре машины всегда был запас дорогого спиртного. Обычно Алексей старался его не употреблять, но сегодня был особый день, вернее, ночь.
Когда он вернулся, девушка всё так же сидела с кофейной чашкой в руках, задумчиво глядя в ночное окно. Увидев его, потянулась к пульту телевизора.
-- Не стоит, – остановил он её. – Ничего нового там не сообщат. Только станет ещё страшнее. Давайте, Юля, выпьем за нас с вами и за нашу страну… Очень хочется верить, что она не погибнет, что её минуют ужасы развала и войны…
Алексей махом выпил рюмку коньяка и даже не почувствовал его вкуса. Сразу же налил вторую, выпил, не закусывая. На глазах выступили слёзы…
Юля пригубила из своей рюмки. Пить ей совсем не хотелось. Сердце сжимала тревога. Страшно было в такой час оставаться одной, но и компании пьющего незнакомца она откровенно опасалась. Тот, видимо, понял это её состояние, потому что отставил бутылку в сторону:
-- Простите бога ради, я обычно не пью, видимо, перенервничал сегодня. Как-то всё свалилось на меня… Жизнь пошла под откос… Всё рухнуло сразу: семья, карьера… Впрочем, я не буду сожалеть, если бог примет эту жертву во искупление моих грехов…
-- Вы верующий?
-- А вы разве нет? – вопросом на вопрос ответил Алексей.
Юля на мгновение задумалась. Действительно, кто она? Верующая? Для себя она считала, что да. Она была в младенчестве крещена бабушкой, как и положено в православной традиции, но в церковь ходила от случая к случаю. Особой благодати от этих посещений не получала, но в душе к богу обращалась и в трудные моменты жизни мысленно уповала на его помощь и поддержку…
Разбудил Алексея какой-то гул и сильный толчок, потом грохот и звон падающих вещей. Спросонья он никак не мог понять, почему не может встать с кровати, дорогу ему преграждало что-то ворсистое и мягкое. Тут он почувствовал, что опять какой-то огромный великан тряхнул его дом, посыпалась посуда. На улице разноголосо заорали сигнализации машин. Где-то рядом в страхе закричала женщина.
«Ирэна? Она вернулась?» -- вихрем пронеслась мысль. Но он тут же её отбросил. Рывком сел на постели и понял, что находится не в своей спальне, а в чужой комнате, и на каком-то диване. Сразу вспомнилась ночь в аэропорту и знакомство с девушкой Юлей. Значит, это она кричала…
Алексей не стал разыскивать выключатель, раздвинул на окне шторы. На улице было сумрачно и пасмурно. Или это туман закрыл небо.
В комнату постучали.
-- Алексей Николаевич, вы не спите? – послышался испуганный голос. – Что это такое? Война?
Мигом натянув одежду, Алексей открыл дверь. В прихожей было темно. Сквозь стены доносились встревоженные голоса соседей. Тут опять послышался гул и последовал ощутимый толчок.
-- Юля, одевайтесь, спускаемся вниз. Не знаю, что это, но лучше в такое время оказаться на земле, а не в высотке.
Юля кинулась в кухню. Сгребла, что было съестного, в сумку, перекрыла газ, на ощупь накинула свою куртку и выскочила на лестничную площадку. Заперла квартиру и заторопилась к проёму, где была дверь лифта. Но новый знакомый схватил её за руку и потянул к лестнице.
-- Не глупите, Юля. Даже если бы лифт и работал, он может в любой момент застрять между этажами. Давайте ваши сумки, бежим вниз.
По лестнице с шумом и проклятиями спускались уже те, кто раньше понял тщетность вызова и ожидания лифта.
Во дворе было вселенское столпотворение. Жители кучковались у своих подъездов, выясняли друг у друга, что это за гул и толчки. Машины дурниной орали из-за не выключенной сигнализации. И вся эта какофония ещё острее била по и так натянутым нервам людей.