Никто не понимал, что же произошло в мире. Над головой уже несколько дней не светило солнце. Землю окутывал вечерний полумрак, периодически переходящий в ночной беспросветный мрак. У людей, оторванных от остального мира, заблудившихся в лесах, окружённых непонятно откуда взявшейся водой, появилось чувство апокалипсиса.
К тому же, периодически почву ощутимо потряхивало.
И, самое главное, не было никакой информации, что же случилось в мире на самом деле.
То ли это война, но довольно странная. Таких раньше не было. Правда, один из постояльцев монастыря однажды глубокомысленно произнёс в ходе очередного обсуждения случившегося, что всё когда-то бывает впервые.
То ли глобальная космическая катастрофа, о которых любят поговорить фантасты. Но её ничто не предвещало. По крайней мере, учёные ещё совсем недавно, незадолго до случившегося, категорически отметали всякие домыслы любителей предсказывать трагические события на планете.
В трапезной монастыря для ежедневно прибывающих людей, чудом спасшихся от наводнения, готовили еду, потом устраивали на ночлег. В храмах, не прекращаясь, шли службы, помогающие многим обрести дух и прийти в себя.
Людей, чтобы отвлечь от мыслей о случившемся, привлекали к работам по расчистке территории вокруг монастыря от принесённого водой хлама. Некоторые из невольных паломников с помощью местных жителей пытались обследовать окрестные места, выясняя возможность двигаться дальше. Искали способы пробиться к родным местам. Угнетало полное отсутствие информации. Мобильники молчали, Интернета не было. Не действовали даже простейшие радиоприёмники. У всех в головах утвердилось мнение, что кроме их, маленькой кучки человеческих существ, оказавшихся под сводами монастыря, в мире никого больше нет.
Агеев добился аудиенции у игумена монастыря. Долго с ним обсуждал сложившуюся ситуацию, на карте отметил все возможные пути движения в сторону столицы. К сожалению, слишком много рек и ручьёв, теперь превратившихся в глубокие и порой непроходимые болота, перекрывали прямой путь. Но и окольная дорога тоже не сулила ничего хорошего. На этом направлении должна находиться колония, где отбывают срок люди за довольно серьёзные преступления. И если она окажется разрушенной, то уголовники могут вырваться наружу. И ещё неизвестно, как они поведут себя при встрече с путниками.
-- И всё же, мы пойдём дальше. Благодарю за приют, отец Иоанн, но вам и так тяжко придётся, продовольствия ведь надолго не хватит. А нас, таких вот бедолаг, спасшихся от воды, но потерявших кров, будет прибывать в монастырь всё больше...
Вначале Алексей решил оставить Юлю при монастыре. Обещал, как только появится возможность, забрать её в столицу. Но она категорически отказалась.
Юля впервые ощутила полное и беспросветное одиночество ещё там, на вершине холма, глядя в сторону родного дома, где вместо привычных сельских пейзажей теперь колыхалось безбрежное серое море воды. Уже тогда подсознательно она поняла, что родителей больше нет. А, может быть, и во всём мире осталась в живых только вот эта горстка людей, среди них и она, успевших спастись от наступающей воды.
Потом, когда к ним прибились ещё несколько человек, у неё появилась надежда, что возможно там, где живёт брат, такой катастрофы не произошло. И надо добираться туда, к брату. И сделать это она сможет только вместе с Алексеем.
Она боялась и не хотела оставаться в этом незнакомом месте без своего спутника, ставшего в эти тревожные дни её опорой и пока иллюзорной надеждой выбраться в большой мир, где возможно жизнь течёт по-старому, где всё привычно и понятно.
…Вместе с Агеевым вызвались идти ещё с десяток человек. В основном, жители столицы, волей случая оказавшиеся в дни катаклизма в этих местах.
Отец Иоанн, увидев эту группу людей, пришедших поблагодарить его и братию за приём и поддержку в эти сложные дни, лишь покачал головой. Среди собравшихся в дальний путь были лишь горожане, явно не приспособленные к путешествию по лесистым холмам водораздела. Потому, напутствуя и благословляя путников, отец Иоанн дал им в проводники одного из насельников монастыря, хорошо знающего окрестные места.
Юля никогда раньше не ходила в походы. По складу характера она была домоседкой, предпочитала бессмысленному блужданию по непроходимым местам уютный диван и интересную книгу. Но ситуация была такова, и она это понимала, что если сейчас она не доберётся до столицы, то так и останется при монастыре. Потому так ухватилась за Агеева, хотя ей самой претила такая настойчивость и навязчивость. Она хорошо понимала, что будет обузой своему спутнику, и в иное время бы себе такого не позволила. Но тут было не до сантиментов.