Впрочем, это определение не она высказала. В первый же день за обедом к ней подсела моложавая яркая блондинка с длинными кудрями. Вот только карие глаза и заметные темные усики над полной губой наводили на мысль о том, что этот цвет волос у неё не природный.
Блондинка представилась Виолеттой, вовлекла Юлю в непринуждённый разговор, предложила держаться друг друга, тут же стала рассказывать о себе, о том, что в России владеет сетью магазинов в одном из близких к столице районов. Сюда ездит ежегодно. Уж больно хороши местные ребята. Уважат женщину по полной программе. Виолетта списалась со своим прошлогодним ухажером, тот обещал приехать на недельку пообщаться.
На вопрос Юли, к чему знакомиться с египетскими мужчинами, не лучше ли завести друга в родных местах, Виолетта снисходительно хмыкнула:
-- Вижу, ты в амурных делах ничего не смыслишь. Дома это дома. К тому же наши мужчины ленивы, ждут, когда им женщины себя на блюдечке поднесут, предпочитают, чтобы их обхаживали, облизывали… Словом, зажрались… А иные спились… А здешние голодные, ищут дурочек с деньгами. Чтобы заполучить денежки, такую любовь изображают, любо-дорого посмотреть… Я такого мнения, что за свои деньги могу себе позволить разок-другой в году почувствовать любимой и желанной женщиной…
Юля только головой покачала на такие откровения. Она была бы не прочь завести роман с кем-нибудь из отдыхающих, возможно, даже с последствиями, но не с местными аборигенами.
Три дня пролетели незаметно. Переезды из города в город, длительные экскурсии существенно поднадоели. Юля, мечтавшая побывать в Иерусалиме, побродить по храмовой горе, посмотреть на стену плача и просто окунуться в атмосферу древнего города, о котором столько слышала и читала, была глубоко разочарована увиденным. Всё оказалось совсем не таким, как представлялось. Да оно и понятно: из окна экскурсионного автобуса всё выглядит совсем иначе, чем, если ты окунёшься в самую гущу местной жизни.
Виолетта, решив избрать её своей попутчицей и поверенной в любовных делах, от Юли не отставала, в автобусе садилась с ней рядом, на экскурсии цеплялась за локоток и на правах приятельницы рассказывала о достопримечательностях много интересного, чего не сообщал даже гид, водила в такие места, которые обычные экскурсанты обходили стороной. Странная эта забота объяснялась просто. Оказывается, Виолетта договорилась со своим любовником пригласить кого-нибудь и для Юли.
Это известие неожиданно неприятно царапнуло за душу. Не то чтобы Юля придерживалась пуританских взглядов. И возраст уже за тридцать, и дома никто не держит, но это откровенное манипулирование ею почти незнакомой соотечественницей, сразу насторожило и испугало. К тому же, эта пресловутая ностальгия по дому стала невыносимой. Хотелось домой, в свой привычный мир, в родные места, где уже улицы завалены снегом, морозец здорово щиплет щёки, где на улице все знакомые, где до сих пор, входя в магазин, покупатели здороваются просто потому, что большая часть жителей города хорошо знакомы друг с другом.
Тоска по дому у Юли часто превращалась во внутренний голос, который откуда-то из глубин сознания монотонно и почти бесцветно советовал ей возвращаться домой, где всё спокойно и надёжно.
Так что, вытерпев ещё два дня этой изнурительной пытки ностальгией, Юля уточнила в представительстве турагентства, как можно прервать отпуск и срочно вернуться домой. Она даже не стала раздумывать над тем, что потраченные на отдых и неиспользованные деньги ей не вернут. Знала бы она, сколько людей вот так же, как и она, прервали свои отпуска, и даже не сумев себе объяснить, почему так поступают, стали досрочно возвращаться домой.
Виолетта, возможно, имела на счёт Юли определённые цели, но убедить её остаться ещё на недельку, чтобы весело провести время с только что прибывшими мужчинами, так и не смогла.
-- Не понимаю, что тебя тянет в эту Рашку, к этим ватникам? К этому деревенскому быдлу? – раздражённо бросила она Юле, убедившись в тщетности своих уговоров.
-- Эта Рашка, как ты её называешь, моя родина. Да и впечатление о её людях у меня совсем другое… Может быть, тебе там тошно жить, но по мне, так только там и есть настоящая жизнь.
Уже сев в самолет, Юля ощутила определённый покой. Оставалось только добраться до дома…