- Тоже титул дворянина. Выше барона. Ванька, ты это к чему?
- Подожди! Кто идёт дальше?
- Ты проверяешь мои знания? Дальше граф, потом маркиз, потом герцог. Что ещё?
- Видишь, какая длинная лестница? А кто выше герцога?
- Принц. Потом принц крови. Потом король. Потом император. Господа бога упоминать надо?
- Не надо. Достаточно короля и императора. Я хочу, чтобы ты поняла: каждая из этих ступенек занималась не сторонними людьми, не просто сваливалась с неба. За эти титулы люди бились смертным боем, не щадя ни друзей, ни врагов, ни самих себя. На высшие ступеньки поднимались самые жестокие и самые свирепые. Иначе они не могли бы править другими жестокими и свирепыми, которые теперь становились их поддаными. И нравы этих правителей были под стать характеру, жестокие и свирепые. Если правильно представлять себе эту социальную лестницу, то она похожа на пирамиду из черепов, на вершине которой сидит всего один победитель. А остальные – стали черепами.
- Зачем ты мне это рассказываешь? – устало спросила я.
- Вот зачем. Как бы не был велик и могуществен этот жестокий и свирепый король, и даже наоборот, в силу своего необузданного нрава, в порыве ярости и неистовства он может совершить необдуманный поступок. Поступок, который может тяжело отозваться впоследствии. Самый простой пример – обидеть соседнего короля или посла. Что вполне могло привести и приводило не раз к войне.
- И что?
- С другой стороны, кто может осмелиться перечить всемогущему властелину, даже когда он делает что-то во вред себе? Ни один вельможа не рискнёт поправить короля, даже к его собственному благу или благу королевства.
- Ваня, я ещё не понимаю, куда ты клонишь.
- К тому, что умные короли придумали себе такую отдушину, глоток свежего воздуха, специального человека, который вполне мог надерзить монарху, не опасаясь за последствия. И звали этих людей …
- М-м-м! – сказала я и задумалась.
- Правильно! – понял мои раздумья Ванька, – В забугорных странах их звали шутами, а у нас дураками. Теперь понимаешь? Дурак, это не глупец. Это человек, наделённый правом возражать государю! В специфической, конечно, форме. Под видом шутки. Но, под видом шутки, говорились вещи важные и серьёзные. И выбирали в дураки не абы кого, а достаточно именитых дворян. Кем был Осип Гвоздь, дурак Ивана Грозного? Княжеским сыном! Кем был Яков Тургенев, шут Петра Первого? Киевский полковник! Кем был знаменитый Иван Балакирев, вначале шут Петра Первого, а потом императрицы Анны Иоановны? Дворянин, выходец из старинного дворянского рода!
- А разве все эти дураки и шуты были не для забавы?
- Были и для забавы … у глупых королей! А у умных для забавы были всякие уродцы и карлики, а шуты и дураки – для умных и своевременных шуток! В том числе, над самим королём. И над его придворными.
- Ага, – сказала я задумчиво, – Получается, что сказочный Иван-дурак, это не дурачок юродивый, а совсем наоборот?
- Да, – серьёзно подтвердил Ванька, – Если этому Ивану дали прозвище «дурак», значит он весёлый зубоскал, который может умно и хитро посмеяться и над боярином, и над дворянином и над князем. А то и над самим царём! И при этом никто не мешает ему быть богатырём или героем.
- Ух ты! – у меня начался настоящий переворот в мыслях, – Получается, что не просто так, когда он принцесс освобождал, то они не смеялись над дурачком убогим, а легко соглашались выйти за него замуж? И вполне могло оказаться, что этот Иван-дурак по иерархической лестнице был не ниже этой принцессы?!
- Ну, вот! – вздохнул Ванька с облегчением, – Наконец-то дошло! Нет, бывали дураки и из низов. Тот же, к примеру, Ян Лакоста, шут Петра Первого. Разорившийся испанский еврей, который оказался в России и понравился императору острым и метким словом. И – представляешь? – так полюбился императору, что тот его даже короновал! Официально, с выдачей положенных документов, выделением королевства и подданных. Ну, тут Пётр Первый тоже сильно пошутил. Королевством оказался крошечный, необитаемый остров Соммерс в Финском заливе, а поддаными – оленеводы-ненцы. И всё же, как ты думаешь, как положено титуловать его потомков?