Ну, плохо ли, хорошо, стали жить вместе. Понятное дело, пахать-сеять Антон не мог. Даже в огороде помочь Авдотье, солдатке, не получалось. Зато руки у Антона оказались искуссными. Несмотря на то, что на одной из них трёх пальцев не хватало. Мастерил он свистульки для детей. Из дерева вырезал. Да такие заливистые! Мало того, ещё и с птичьими голосами, просто один в один! Вырежет Антон, к примеру кенаря, тот и свистит, как кенарь. Вырежет жаворонка, тот жаворонком поёт. Заслушаешься! Далеко слава о тех свистульках разнеслась. С других городов люди на местный базар приезжали, в надежде такую свистульку купить. А что? Антон зимой свистульки режет, весной продаёт!
Детишки пошли. Мальчики. Третий как раз народился, когда Антона не стало. На этот раз не повезло. Не усмотрела за ним в этот раз птица-удача. Переходил он дорогу, а по ней в этот миг царский гонец на лихой тройке мчался. Кучера, конечно, кричали во всю глотку: «Пади!», предупреждая окрестный люд. Да, Антон со своим костылём замешкался. Сшибло его конской грудью, отшвырнуло, будто лист сухой, по стене ближайшего дома чуть не размазало. Тут же и умер, ни секунды не мучился. Так и не успел перед смертью ни с Авдотьей, ни с детьми попрощаться. Не успел признаться, что высокого рода-звания.
Гонец, конечно, дальше помчался. У него царское задание, что же он, на каждого зазевавшегося дурака останавливаться будет? Авдотья погоревала, положенное время, да распродала все свистульки, которые ещё в доме оставались. Одну только оставила. Соловейку. Больно нежно та соловейка свистела. За душу брала.
Мальчишки выросли крепкими да задиристыми. Всей улицы заводилы. В отца. Опять же, кровь своё брала, себя показывала. Старшего ещё по привычке Антоновым звали, помнили, чей сын. А остальным двоим прозвище было Солдатовы, потому как дети Авдотьи-солдатки.
И никто и знать не знал, что это, по-сути, принцы королевской крови.
Предположим, что Янислава Тутушевская была девятым поколением от Рюрика, тогда ребятишки Антонов и Солдатовы, получается, одиннадцатое поколение рюриковичей. Да ещё какое-то там гедиминовичей.
- А потом один из их потомков стал шутом у всесильного царя, – в тон ему продолжила я.
- Почему это? – удивился Ванька, – А! Ты думаешь, что я тебе реальную историю своей семьи рассказываю? Нет! Это выдумка. Это для примера, как легко можно расплескать королевскую кровь среди простого народа!
- Да ну тебя! – нахмурилась я, – Мы уже десять минут у дверей общежития мёрзнем, а ты мне сказки рассказываешь!
- А может мне приятно? – подмигнул Ванька, – Вон, смотри, чуть не изо всех окон на нас студентки уставились! А я так повернулся, чтобы им казалось, будто я тебя тискаю!
Я оглянулась на общежитие. И впрямь! Со всех сторон на нас смотрели внимательные глаза. Паразит, ты, Ванька!
Я оттолкнула дурака и опрометью бросилась к дверям. Ох, сколько завтра ехидного шёпота в спину будет! Прямо в дверях я чуть не столкнулась с девушкой со старшего курса. Стопроцентная суккубка. Яркая и привлекательная. Та проводила меня внимательным взглядом, но промолчала. Ни единого слова.
Глава 36
И терпентин на что-нибудь полезен![1]
Козьма Прутков.
Мы шли с Ванькой из «Толстого Хиля». Приобнявшись. А что вы хотите? Он меня приобнял за талию, а мне куда руки девать? Правильно, некуда. Только если его тоже слегка приобнять. Или за талю, или на плечо ему руку положить, со стороны спины. Это бы ещё полбеды. Через каждые сто шагов Ванька останавливался и целовал меня. Ну, проспорила я ему это. Шли как-то, а Ванька говорит:
- Спорим, за этим поворотом мы увидим гнома?
А мы как раз о чём-то увлечённо беседовали, я и ляпнула, не подумав:
- Спорим!
- А на что? – это Ванька.
- А на что ты хочешь? – до меня начал доходить коварный план.
- Значит так, – доловито сказал парень, – Если гном нам встретится, я тебя каждый раз, всю дорогу от таверны целовать буду, когда захочу! Если нет, то ты с меня требуешь любой фант. Любой, какой только в голову взбредёт! Согласна?
Ответить я не успела. Этот гад так всё рассчитал, что с его последним: «Согласна?», мы как раз за поворот и завернули. И навстречу нам … правильно, шёл гном! Откуда он здесь взялся? Гномы здесь не бывают! Их район совсем в другой стороне! А в чужие районы гномы совать нос остерегаются. Разве что днём и по торговой надобности.