- Наблюдение первое, – громко возвестила я, – василиск не решается вылезти! Скорее всего, его отпугивает запах руты, как и предполагалось! Продолжаем эксперимент! Выманиваем монстра наружу!
Я достала небольшую клеточку с мышкой и поставила на землю, возле своих ног. Мышь отчаянно завизжала. В ящике василиска послышалось голодное урчание и шевеление. Я аккуратно выловила мышку за хвостик и вытащила её из клетки. Теперь мышка дёргалась в моей руке.
- Наблюдение второе! – оповистила я собравшихся, – Василиск, несомненно, видит мышь! Видит, и реагирует на её появление. Но, обратите внимание, мышь не каменеет! Во всяком случае, пока.
Наверное, василиск был сильно голоден. Во всяком случае, не прошло и минуты, как из проёма ящика осторожно высунулась петушиная голова. Впрочем, над самой поверхностью земли. И продолжала высовываться. Медленно, медленно. У меня сразу создалось впечатление, что василиск там, внутри, свивает змеиные кольца, чтобы потом резким прыжком поразить меня прямо в грудь. В горле пересохло. Только сильным напряжением воли я убедила себя, что этого не может быть. Василиску всего два года. Он ещё слишком мал. Наверное.
Петушиная голова продолжала своё движение вперёд. Теперь стало ясно видно, что она только похожа на петушиную, но имеет множество отличий. К примеру, клюв был явно орлиный. Да и гребешок, до середины головы походил на петушиный гребень, но на затылке превращался в некое подобие диадемы, или, даже, маленькой короны. А ещё мне показалось, что василиск выглядит чересчур бледно. Но, может, это следствие недостатка солнечного света. Я старалась не делать резких движений. Если василиск – змеиный царь, может, у него и зрение устроено, как у змеи? То есть, неподвижные предметы он не видит?
Только мышка в моих пальцах извивалась и верещала не переставая.
Василиск, между тем, вылез уже больше, чем наполовину. Закончилась покрытая перьями грудь и спина, теперь их проёма струился змеиный хвост. Василиск неловко переступил на двух петушиных ногах, и пошёл в сторону, прижимаясь к стене своего огромного ящика-тюрьмы. Он не отрывал глаз от мышки. Только один раз вскользь мазнул по мне взглядом и снова уставился на добычу. Врать не буду, сердце ёкнуло. А потом заколотилось с утроенной силой. Я права! Прах его раздери, я права!
Я дождалась, когда василиск вылез из ящика почти полностью и бросила ему мышь. Мышь исчезла. Движение василиска было настолько стремительным, что я не заметила момента, когда он клюнул мышь! Это было быстрее броска кобры! Единственное, что мне удалось увидеть, это то, как судорожно сглотнул монстр. А, кстати! Горлышко-то у него под перьями не видно! Гораздо короче, чем у петуха, и непонятно, какой величины добыча может туда проскочить!
Василиск продолжал двигаться вбок, скользя змеиным хвостом и переступая петушиными ногами. Ух ты! На этих ногах были острейшие петушиные шпоры. А, вот когти на ногах … Это явно не птичьи! Тигриные! А может, и похлеще. Мне пришло в голову сравнение с тигром, но, я не великий специалист в демонологии. Кому-то может прийти в голову и другое сравнение, более точное. Моя же задача сейчас – загнать василиска в угол, откуда он не сможет ускользнуть, и нацепить ему на шею ошейник.
Василиск доковылял до угла и я шагнула ему наперерез. Теперь он оказался заперт в узком пространстве. Петушиная голова вскинулась кверху, но раздалось, отнюдь, не кукареканье, а орлиный клёкот. Над спиной монстра распахнулись драконьи крылья. Я похолодела. Не может быть! Он не может летать! Это не так просто, как кажется, встать на крыло. Для этого нужны долгие тренировки. Не может василиск, всю свою жизнь просидевший в клетке, пусть и весьма просторой, вот так взять, и полететь. Я оказалась права. Странный зверь подобрал крылья под себя и нахохлился. Ещё раз он взглянул мне прямо в глаза. И столько страха и боли было в этих глазах, что мне его стало искренне жаль.
В самом деле, разве василиск виноват в том, что он василиск? Да, он хищник, обладающий специфичным внешним видом и уникальными охотничьими способностями. Но, он таким сотворён матушкой-природой. Волк, к примеру, тоже разбойник и убийца. И, если волк залезет в овчарню, пока всех овец не перережет, он не успокоится. Это сказки, что волк хватает самую жирную овцу и убегает. Нет, это бессердечный душегуб и палач. Но, согласитесь, никто не воюет с волками так, как мы собираемся воевать с василисками!