Встречали меня по разному. Кто-то гнал взашей, подозревая, что я малолетняя воровка, кто-то наоборот, угощал кусочком пряника и, широко улыбаясь, рассказывал о тайнах и хитростях своей профессии. Те же девушки-швеи, хихикая, предложили мне попробовать свои силы в их швейном искусстве. И выделили целую кучу ненужных обрезков ткани. Я понимаю, у них ежедневная нудная, однообразная работа, любому развлечению рада будешь. Тем более, когда я приходила с котёнком, который смешно гонялся за катушкой ниток. Девушки веселились и их веселье переносилось на меня. К моей пользе. Я сшила себе из выделенных обрезков новое платье. Потому что из старого я давно уже выросла, и оно мне было ужасно мало. Платье вышло пёстрое, как у цыганки, зато по-размеру. Только потом, несколько лет спустя, я догадалась, что это не я сшила платье. Это те девушки, которые швеи, вроде бы, показывая мне, как правильно делать швы, на самом деле сделали за меня всю работу. Заодно и меня научили иголку в руках держать. Правда, у меня от этого так болели пальцы, что я твёрдо решила, что швеёй я никогда в жизни не стану. Ни за что! Тем не менее, мы со швеями подружились, и я не раз пользовалась впоследствии их добротой. И не раз, вот так же, из ненужных обрывков, мне шили одежду.
Заходила я и на базар. Ходила возле прилавков со сладостями и давилась слюной. Тратить деньги на сладости мне казалось беспросветной глупостью. Я уже хорошо знала, как нелегко даётся каждая медяшка. Но, я же была маленькой! Мне так хотелось конфетку! Опять же, и на рынке люди разные. Совсем не глупые, жирные, богатые гуси, как рассказывали мне в шайке, которых не грех и пощипать. Всякие. Жадные и щедрые, весёлые и хмурые, молодые и старые, хитрые и простодушные, наблюдательные и ротозеи. Есть такие, которые не уступят ни полушки, как ни уговаривай, есть такие, которые готовы сбросить хоть пятак, лишь бы быстрей расторговаться. С некоторых пор наблюдение за людьми на рынке стало моим любимым развлечением, несмотря на молодость лет. Было очень любопытно загадывать, как отреагирует тот или иной продавец на ту или иную ситуацию. Даст, к примеру, тётка Халила кусок мёда в сотах побирушке или прогонит прочь? Скинет дядька Пелест цену на крыжовник, как просит покупательница, или откажет? И всё чаще и чаще я стала угадывать верно. Только мешали слюнки, от вида лотков со сладостями.
Иногда на прогулках по рынку мне становилось не по себе. Словно пушистым пером проводили по спине. Одновременно щекотно и неуютно. Однажды, в один из таких моментов, я резко оглянулась. За мной очень внимательно наблюдал дядька Тыртыш. Я не выдержала и пошла прямо к нему. Начальник отряда стражи был очень серьёзен.
- Я хочу знать, почему я часто вижу тебя здесь! – заявил Тыртыш, пристально меня рассматривая из под нахмуренных бровей.
- Мне интересно! – пылко воскликнула я, – Здесь все такие … интересные! Вот, тётка Ганья угостила меня пирожком, а тётка Фикра кричала, что я отпугиваю покупателей. Дядька Сей всегда даст мальчишкам-побирушкам кусок ковриги, и при этом всегда-всегда добавляет: «На всех! Поделите честно!», а тётка Бунга уже два месяца никому ничего не даёт. И раньше не давала. А вон тот парень, в иноземном кафтане, со странной причёской и серьгой в ухе, уже четвёртый день ходит на рынок и ничего не покупает. А он не побирушка! И одет хорошо. И ещё, он постоянно прячется за старыми бочками. Спрячется, и смотрит, смотрит … Словно выискивает, кого бы ему … ой!
- Лю-бо-пыт-но! – чуть не по слогам произнёс дядька Тыртыш, – А кто ещё тебе показался подозрительным?