Я раньше и не думала, что умение драться, это так сложно. Что это требует таких навыков и такой изматывающей тренировки. У нас, до этого, в трактире, порой, случались пьяные драки, и я всегда думала, что это очень страшно. Теперь дядька Тыртыш меня этим сравнением попрекал!
- Ты ударила, словно пьяный грузчик! – орал он в сердцах, – Замах на золотник, удар на медяшку! И почему ты не ускользнула с линии атаки? Да тебя любой подручный кузнеца по стенке размажет! Не потому, что он драться умеет, а потому что сильный. А сила не должна быть преимуществом! Не должна! Вбей это в свою лохматую башку: ты должна уметь драться так, чтобы любой силач при встрече с тобой терял своё преимущество в силе!
- Я просто устала, – попыталась я оправдаться.
- Не знаю такого слова, «устала»! – отрезал дядька Тыртыш, – Ты не имеешь права устать, пока последний из врагов не будет повержен! А потом, хоть на три дня в спячку впадай! Но, пока ты ведёшь бой, ты устать не имеешь права! А у тебя, между прочим, ещё два дерева недобитых стоят!..
Два «недобитых» дерева и впрямь стояли. Хотя изрядно потрёпанные. Вначале это я разбивала в кровь свои кулачки от ударов по их твёрдой коре. Потом заметила, что коре тоже приходится несладко. А потом дядьке Тыртышу приходилось чуть ли не раз в два дня обновлять свои рисунки, потому что от моих ударов краска быстро сползала. И деревья теперь стояли, словно раненые. Со сбитой корой и оголённым стволом с одной стороны.
- Мне жалко деревья, – сказала я однажды.
- Мне тоже, – сухо согласился со мной дядька Тыртыш, – Но тебя мне ещё более жалко! У меня не стоит рядом целого леса таких, как ты!
Отработав, наконец-то, положенные на сегодня упражнения, я устало плюхнулась в траву и привалилась спиной к одному из «врагов».
- А почему на деревьях нет изображения оборотня? – спросила я, закрывая от усталости глаза и подставляя лицо ласковому солнцу.
- Потому что ты не готова к схватке с оборотнями, – грустно пояснил дядька Тыртыш, – Ты для них, словно муха в меду. Чересчур медлительная. Все твои приёмы не имеют смысла для такого боя. Реакция собаки примерно в четыре раза лучше реакции человека. Поэтому ты никогда не ударишь собаку, даже палкой, если она не на цепи. Собака всегда успеет отскочить. И цапнуть тебя. Реакция волка ещё лучше. Волк всегда победит собаку, разве что, за исключением особых пород, вроде волкодава. А оборотни имеют реакцию ещё лучше волка! Намного лучше! Нет, ты ещё не готова к бою с оборотнями!
- А когда буду готова? – встревожилась я.
- Не знаю, – честно ответил дядька Тыртыш, – Может быть так, что никогда.
С того памятного дня, когда дядька Тыртыш увёл меня в лес, прошло чуть больше двух лет. А в таверне «Лазурный Дракон» прекратились всякие драки. От слова «вообще». Несмотря на то, что стражники перестали заходить в таверну. Пятнаддцатилетняя девочка-ведьма выкидывала драчунов с крыльца, на потеху окружающим и к позору самих драчунов. Ещё хуже им приходилось, если при этом присутствовал начальник отряда городской стражи господин Тыртыш, который теперь частенько заглядывал к нам. Тогда буянам приходилось ещё и платить штраф за нарушение общественного порядка.
- Приехали! – раздался окрик возничего и я очнулась от воспоминаний.
Почтовый дилижанс стоял посреди Заболотья, возле центрального отделения почты. Конечный пункт. Я выскочила из дилижанса, прихватив небольшой рюкзачок, и поблагодарила возницу. Плату за проезд у меня стребовали заранее, ещё до начала поездки, и теперь меня ничего не держало. Так, и куда мне теперь? Вечереет. Искать свободные места в трактирах? Или идти в лес, в нашу хижину? Ага, двенадцать лет хижина стоит заброшенная, или ещё хуже, разграбленная! И всё же, пойду-ка я в лес. Тем более, что и котёнок неторопливо побежал к лесу. Словно, не сомневаясь, что наш путь лежит именно в ту сторону. Решено! Мне много не надо, переночую в лесу, на развалинах бывшего нашего дома. А утром решу, может шалашик соорудить и жить там, или всё же придётся раскошелиться на номер в трактире. Утро, оно мудренее! И я пошла вслед за котёнком.