Я специально не обедала и не ужинала. Если этот чигран такой неуловимый, значит у него прекрасный нюх. Не надо, чтобы он почуял запах человеческой еды. К примеру, жареного мяса или печёного хлеба. Пусть лес пахнет лесом и ничем иным.
Пока я готовила себе укрытие, мне некогда было наблюдать за профессором. Теперь я с интересом огляделась. Кольцова нигде не было! Никаких признаков! Правда, на дереве, на которое он раньше указывал, выросло крупное гнездо, в котором, действительно, мог бы поместиться человек, если сильно скрючится. Был ли там Роман Викентьевич, или не было, мне снизу разобрать было невозможно. Я осторожно потянула ноздрями воздух. Никаких запахов человека! Вообще, никаких посторонних запахов. Ну, что ж, будем ждать.
Если кто-то не знает, это очень тяжёлое занятие, лежать неподвижно. Тело затекает и очень хочется пошевелиться. А ещё, откуда ни возьмись, всегда появляются всякие жучки, муравьи и букашки, которые ползают по тебе, как по своей собственности. Но шевелиться нельзя! Даже дышать громко нельзя! И полной грудью дышать тоже нельзя. Иначе, вместе с грудной клеткой, начинает шевелиться куча листьев, наваленная сверху. А она не должна шевелиться.
Я терпела. Время тянулось невыносимо медленно. Мысленно я прокручивала воспоминания о прослушанных лекциях и прочитанных рецептах по магии и зельеварению. У нас скоро должен был быть промежуточный зачёт по этим предметам. А глаза бегали из стороны в сторону, отмечая любое шевеление: листик ли от ветра затрепетал, или травинка под весом пчелы нагнулась.
Вечерело. Наконец-то! По промоине протянулись длинные тени от деревьев. Стихли голоса птиц. Я продолжала лежать, не шелохнувшись. Тело затекло, ужасно чесалось под левой лопаткой. Я продолжала наблюдать, перебегая взглядом с одного края промоины до другого. Только взглядом, не поворачивая шею.
Говорят, именно так лежат снайперы, удобно приложившись к дальнобойным арбалетам, и наблюдая за происходящими событиями. Чтобы поразить не простого воина, а крупного военначальника, обезглавив вражеские ряды. Лежат сутками, не шевелясь и не двигаясь, для того, чтобы сделать единственный выстрел. Единственный правильный выстрел. Наповал.
Темнело неспеша, незаметно для глаза. А потом, как-то сразу выяснилось, что солнце зашло. То, что ясно различалось мгновением раньше, теперь оказалось размытым в темноте очертанием. А ещё через минуту из-за туч выглянула луна. Цыганское солнце.
Окружающий мир стал нереальным, призрачным. Чёрно-белым. То, что при свете дня имело яркий, насыщенный цвет, теперь стало только оттенком серого. Светло-серым или тёмно-серым. И тени стали размытыми, нерезкими. Порой терялись грани между предметом и его тенью, и тогда казалось, что деревья оживают, а кусты начинают ползать с места на место. Возможно, кому-то это покажется жутким. Мне было только любопытно, не более. Это не первая моя ночь в лесу. Правда, вот так в засаде лежать не приходилось, но видеть, как реальный мир превращается в загадочный и фантастический морок, мне доводилось не раз.
Шаги! Осторожные, еле слышные шаги. Внимание, Васька! А, нет, это всего лишь лиса. Не чигран, а самая настоящая лиса. Пошла к водопою. Может, мы с профессором ошиблись? Может, это всё же лисьи следы были? Вот этой самой лисы? Нет, эта лиса идёт, как положено лисе. А те следы были совсем другие. Не та походка. Вот, хоть убейте, не та. Лиса прошла в промоину, чуть не задев хвостом мой кончик носа, и скрылась из глаз.
Опять шаги! Теперь это быстрый топоток. Кто-то сильно торопится. Ёжик! Колючий комочек быстро перебирая лапками пробежал в ту же сторону, что и лиса. Глупый, куда ты? Для лисы ты самое вкусное лакомство! Пропадёшь! И колючки тебя не спасут. Лиса умеет бороться с ежиными колючками. Либо аккуратно, лапкой, затолкает колючий шарик в ручей, либо просто справит малую нужду прямо на ёжика. Ежи не выносят воды. Они сразу разворачиваются. И в этот миг острые лисиные зубы впиваются в мягкое ежиное брюшко.
Ежа было жалко, но я не шелохнулась. Я здесь не для защиты ежиной популяции в отдельно взятом участке леса, а совсем для других целей.