Гислен замерла на месте, словно её ударило молнией. Её уши дёрнулись, а хвост нервно дёрнулся из стороны в сторону.
Я, в свою очередь, не сразу нашёл, что сказать. Этот абсурд… Он настолько выбивал из реальности, что я даже на мгновение подумал, что это сон. О чём-то подобном как-то раз рассказывал мудрец, вспоминая свою «бурную молодость», но я искренне считал, что это полный бред обблёванного старика, а теперь вижу это своими глазами.
— Ты тоже это видишь? — с какой-то усталостью спросила у меня Гислен.
— К сожалению, да, — ответил я, еле подавляя раздражение, брезгливость и совсем лёгкое возбуждение.
— Угу…
— И что, это раньше у нас было в порядке вещей?
— Вроде того, — глухо отозвалась девушка, оперевшись плечом на ближайшее дерево и хмуро смотря в сторону подруги. — Пола это сильно раздражало, особенно после того, как к группе присоединилась Зенит, и сам Пол больше не мог с ней спать «при необходимости».
— Ну… Отчасти я могу понять Пола, — признался я, выдыхая и чувствуя хлынувшую волну знакомости и недовольства, словно это уже было и не раз.
Почувствовав её, я мысленно схватился за неё и отдался этому чувству, позволив ему вести меня. Я сделал шаг вперёд, и Гислен тут же спросила:
— Ты это куда?
— Пойду помогу мужикам, — легко бросил я, покачивая копьём на правом плече. — У меня для этой потаскухи есть впечатляющий дрын.
— Ха, ну иди, помогай, — усмехнулась зверолюдка. — А я со стороны понаблюдаю. На моей памяти даже Пол не прерывал Элинализ в этом угаре.
Не раздумывая, я двинулся к Элинализ напрямик через лагерь, решив не ждать, пока она насытится полностью.
Из-за неё я потерял ещё два дня своей жизни и хочу знать все подводные камни, которые могут возникнуть из-за её «процедур». А потрахаться она ещё успеет — всего два дня прошло с происшествия в темнице.
Но как только я почти дошёл до источника разврата, мне навстречу тут же шагнул один из охотников.
— Эй-эй! Мальчик, ты это куда собрался? — он окинул меня мутным взглядом, его губы скривились в кривой ухмылке.
Вид этого мужика с отвисшим брюхом и затуманенным от алкоголя взглядом вызывал у меня только отвращение и недоумение. Его обрюзгшее лицо и неухоженная борода — всё это казалось мне крайне отталкивающим. Чем-то он напоминал моего «отца» из деревни, но выглядел ещё более отталкивающе. Я искренне не понимал, как Элинализ могла позволить кому-то вроде него вообще приблизиться к себе, не говоря уже о том, чтобы вступить с ним в столь близкие отношения. Это казалось абсурдным и унизительным, словно она утратила всякое уважение к себе.
Я пытался осмыслить происходящее, но перед глазами уже встал мысленный образ этой сцены, который лишь усилил моё отвращение. Даже те сцены, что я помнил из деревни, когда мои «родители» сношались, как свиньи в доме, не вызывали во мне такого отвращения. По крайней мере, там была определённая близость, пусть и немного грубая, но понятная. Здесь же всё казалось каким-то извращённым фарсом.
Пожалуй, единственный случай, который я мог как-то понять, был в темнице — тот здоровый и мускулистый зверолюд действительно выглядел так, будто мог привлекать женщин. Да и тогда было ясно, что это влияние проклятия, которое каждый день усиливалось и подчиняло её желания. Но это… Это пиздец.
— Что тебе надо? — резко отрезал я, чувствуя, как брезгливость переполняет меня, смешиваясь с раздражением.
Этот урод ещё и выше меня на две головы.
— Очередь видишь? — он, пошатываясь, с трудом поднял руку, указывая на мужчин вокруг Элинализ. — Подожди, пока тебе можно будет, а пока… иди отсюда. Ты мелковат для таких дел.
Я заметил его взгляд, блуждающий куда-то в сторону. Показав пальцем на его ремень, я сказал:
— Эй, что это у тебя там?
Его глаза тут же отвлеклись вниз, следуя за моим пальцем.
Не упуская момента, я резко ударил его раскрытой ладонью в горло. Рука двинулась привычно, но неожиданно быстро и сильно. Он охнул, его лицо исказилось от боли, но я тут же подсек его ноги, заставив его рухнуть на землю. Охотник даже не успел понять, что произошло, и вскоре оказался на траве, корчась, хрипя и стараясь отдышаться.
К моему удивлению, никто из охотников на это не обратил внимания. В лагере царила такая неразбериха, что все просто продолжали заниматься своими делами. Даже Элинализ, погружённая в своё безумие, не удостоила нас взглядом. Я двинулся дальше, чувствуя, как по мере приближения ко всему этому хаосу внутри меня поднималась уверенность. Будто это был не первый раз, будто мои шаги давно уже знали, куда ведут.