Древесина, покрытая мелкими трещинами, приятно грела ладони. Янтарный напиток чуть плескался внутри, оставляя тонкую пенную кайму по краям. Огонь камина отражался в кружке, заставляя жидкость играть мягкими золотыми бликами.
Это была уже третья кружка…
Элинализ оторвала взгляд от компании мужиков, шумно обсуждавших что-то за соседним столом, и обернулась ко мне. Её золотистые волосы мягко закачались, отражая мерцающий свет ламп. Её губы изогнулись в едва заметной, почти задумчивой улыбке.
— Очень часто, — проговорила она, облокотившись на стол. Её пальцы, тонкие и изящные, сцепились в замок. — После каждой миссии, когда удавалось выбраться живыми. Еда, выпивка, немного тепла и удобства. Это напоминало нам, ради чего стоит продолжать жить.
Я поднял кружку и сделал глоток. Горьковатый вкус пива растёкся по языку, оставляя лёгкую кислинку. Оно было далеко не лучшим — простое, грубое, как сама таверна, — но сейчас это казалось неважным. Голова уже слегка кружилась, тело приятно наливалось тяжестью, а мысли становились размазанными. Вкус до боли знакомый, но одновременно неизвестный и новый.
— Странно это слышать. Для меня всё это как рассказы о чужих людях. Как будто я — не я.
Элинализ слегка покачала головой. Её взгляд стал серьёзным, почти печальным.
— Ты — это ты, Эрик. И всегда им останешься. Твои руки, твоя сила, твоя решимость. Пусть ты сейчас и не помнишь, но это не отменяет того, кем ты был. И кем остаёшься.
Гислен, всё это время молча наблюдавшая за нами, заговорила:
— Прошлое важно, но не настолько, чтобы его отсутствие делало тебя другим. Ты всё ещё тот, кто был с нами в крови и грязи. Я видела, как ты сражался сегодня утром. В этом нет сомнений. Ты наш товарищ.
Её голос прозвучал резко, как хлёсткий удар, но в нём была неподдельная забота. Гислен всегда была такой — прямой, жёсткой, но честной. Её глаза, холодные и колючие, впились в меня, как будто пытались вытащить из меня уверенность.
— И сколько раз мы оказывались в таких ситуациях? — спросил я, опустив стакан и скрестив руки на столе.
Перед глазами всё слегка плыло, но это было даже приятно. Казалось, что тепло от пива не только согревает, но и стирает грубые края реальности.
Элинализ пожала плечами.
— Слишком много, чтобы считать. Это был наш способ выживать. Чисто физически — согреться, отдохнуть. Душевно — напомнить себе, что жизнь может быть больше, чем битвы и кровь.
Я задумался, опустив взгляд на поверхность стола. Грубая древесина была истёрта временем и покрыта тёмными пятнами от пролитого пива и вина. Каждый из них, казалось, хранил чью-то историю.
— А мне даже вспомнить нечего… — пробормотал я, чуть покачиваясь.
Гислен подалась вперёд, её тяжёлый взгляд удерживал меня.
— Ты вспомнишь. Не всё сразу, но ты уже возвращаешь свои навыки. Эти движения, эта злость, что я видела утром… Всё это не приходит из ниоткуда.
— Она права, — согласилась Элинализ, чуть наклоняя свою кружку. — Мы видим, как ты возвращаешь себя. Это лишь вопрос времени.
Снаружи дождь усилился. Теперь он звучал, как барабанная дробь по крыше и стенам.
Дверь таверны снова распахнулась, и внутрь ввалился очередной путник, насквозь мокрый. С него капала вода, оставляя лужу на деревянном полу. Его одежда прилипла к телу, а сапоги издавали громкое чавканье при каждом шаге. Он пробормотал что-то ворчливое, стряхнул с плеч плащ и направился к барной стойке.
Я перевёл взгляд на своих спутниц. Элинализ сделала очередной глоток пива, её глаза следили за посетителями, но в них была задумчивость. Гислен, напротив, сохраняла привычную настороженность, как будто даже здесь, в тепле и уюте, она ожидала нападения.
Я вновь поднял кружку и, сделав ещё один глоток, пробормотал:
— Девчонки, вы такие… добрые и хорошие… — слова сами собой слетали с языка, голова уже приятно кружилась. — Если я когда-нибудь верну всё, что было… хочу, чтобы это началось с таких вечеров.
Они не ответили словами, но их взгляды сказали больше, чем могла бы любая фраза. В их глазах я видел понимание, дружбу и ту уверенность, которая соединяла нас не только как боевых товарищей, но и как тех, кто стал чем-то большим друг для друга.
Глава 11
Западный Порт
Прошлый вечер в таверне оставил по-настоящему волшебное впечатление.
Нет, это было не магическое волшебство в буквальном смысле — никаких заклинаний, сияющих эффектов или таинственных ритуалов. Но в шуме голосов, тёплом треске огня в камине, аромате пряного пива и дружеских взглядах завсегдатаев было что-то неуловимое, но удивительно живое. Это ощущение напоминало о том, каково это — быть частью чего-то большего, находить утешение даже среди незнакомцев. Казалось, будто сам мир решил дать мне короткую передышку, позволив забыть о тяготах и тревогах последних дней.