Он фыркнул, но, вместо того чтобы отшутиться, опустил взгляд на доски палубы. Этот жест говорил больше слов. После короткой паузы он всё же заговорил:
— В Милишионе… в закрытом борделе, — начал он медленно, будто это слово само по себе было горьким. — Я подхватил какую-то непонятную заразу. С таким я впервые сталкиваюсь, если честно. Уже всё перепробовал: и своё, и то, что было у Элинализ в запасах. Полегче стало, но не прошло. А теперь, если ничего не предпринять, может дойти до фатального. И я в своих словах серьёзен.
Я молчал, переваривая услышанное. Всё-таки Пол оставался самим собой, даже в такой ситуации.
— И ты не пошёл к Зенит, потому что боишься, что она перестанет видеть в тебе «рыцаря» и поймёт, что лидер её группы на самом деле является похотливым чудищем наравне с Элинализ, — констатировал я, не скрывая своего веселья.
Он кивнул, не поднимая головы. Я усмехнулся.
— Я не буду лечить твой хрен. Просто отрежь его и выбрось в море. Вам, Грейратам, нельзя размножаться.
Пол метнул в меня взгляд, полный смешанных эмоций, но я видел, что шутка не вызвала в нём гнева, только усталость.
— Если поможешь, — тихо сказал он. — Я буду в долгу перед тобой.
Я поднял бровь.
Пол, который обычно держал свою гордость выше неба, вдруг ставил её на кон? Это было серьёзно. Я задумался, вспоминая последние уроки с Зенит. Она как раз пару дней назад обучила меня заклинанию очищения тела. Оно сложное, даже опасное, но… Если что-то вдруг не получится, я хотя бы буду знать, что сделал всё, что мог. Да и лишняя практика точно не будет, а Пола не жалко.
— Значит, гордый рыцарь и дворянин готов принять помощь от крестьянина? — протянул я, глядя на него с лукавой усмешкой.
Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но вовремя осёкся, опустив глаза.
— Сейчас я, как никогда, рассчитываю на помощь товарища, — признал он с неожиданной искренностью.
Я ухмыльнулся ещё шире.
— Ох, как низко пал дворянский сын. Но, знаешь, этот момент твоей беспомощности будет греть мне душу всю оставшуюся жизнь, — сказал я, глядя на него. — Ни за что это не забуду.
Пол только тяжело вздохнул.
— Не вздыхай ты так, сам ведь виноват, что член сейчас отваливается. Не шастай, где попало, и своё хозяйство везде не суй, — хмыкнул я.
— Путь к созданию гарема долог и тернист, — отозвался он с усмешкой, а потом добавил: — Полон вот таких вот препятствий. Тебе не понять, конечно. Тебя же только длинные палки интересуют…
Я резко повернул голову в его сторону, и он осёкся, замолчав.
— Эх, сотни разных групп авантюристов по всему миру бродят, но именно мне повезло оказаться в той, где находятся два самых извращённых сгустка похоти во всём мире.
— Хм, не думаю, что ты на самом деле не рад тому, как складывается твоя жизнь сейчас, Эрик, — ответил Пол, пожимая плечами. — Кто знает, что было бы если мы с тобой не встретились тогда и я не решил тебя пригласить в Клыки.
Улыбнувшись, я поднял руку, готовя заклинание.
— Свет очищения, проникни в глубины плоти, изгнание болезни и восстановление равновесия. Очищение тела!..
Я проснулся в крохотной каюте, ощущая лёгкую качку корабля.
Воздух был прохладным и пах морской солью с примесью древесины. Пространство вокруг казалось почти пустым — узкая койка, на которой я лежал, едва умещалась у стены. Рядом стоял небольшой деревянный столик с грубой, но крепкой поверхностью, а рядом — старый шкаф, куда я успел закинуть свои вещи, чтобы они не болтались по полу при каждом движении судна. Никаких украшений или личных предметов, только голые деревянные стены, на которых играли слабые отблески света, просачивавшегося через маленькое круглое окно.
Эти скромные условия всё равно были куда лучше, чем нары в нижних уровнях, где обычные матросы и люди победнее делили пространство, почти лежа друг на друге. Нам троим, по крайней мере, как авантюристам S-ранга, выделили отдельную каюту — небольшую привилегию, которой я вполне был доволен.
В углу на другой койке спала Элинализ. Её светлые волосы выбились из-под покрывала, одна рука была небрежно переброшена через бок, а дыхание было ровным и спокойным. Обычно она излучала кипучую энергию и похоть, но сейчас выглядела по-домашнему умиротворённой. Это было странно — вряд ли ночное путешествие могло лишить её сил, скорее всего, у неё просто не оказалось достойной компании для её любимых развлечений. На другой стороне каюты дремала Гислен. Её фигура казалась странно беспомощной, свернувшись почти клубком на узкой койке. Я вспомнил, как плохо она переносила качку. Даже её железная стойкость не могла справиться с непривычной морской болезнью, и поэтому она, нехотя, приняла несколько горьких лекарств спустя пару минут после отбытия из порта, чтобы избавиться от мучений. Эти средства, кажется, не только избавили её от тошноты, но и отправили в глубокий сон.