— Да я понимаю, но всё равно как-то грустно. Можно было как-то… иначе всё объяснить. Я бы всё понял и слёзно не стал бы просить остаться или типа того. Она ничем мне не обязана и так здорово помогла мне, не прося ничего взамен.
— Это Гислен. Она на самом деле хотела сделать «всё по нормальному», что уже само по себе удивительно, учитывая её пылкий нрав. Но похоже, посчитала, что лучшего момента и способа, чем этот, нет. Тут уж нужно принять это и отпустить её… в душе.
— Хм, мысленно я ей уже отвесил подзатыльник за такие выкрутасы, — усмехнулся я, чувствуя небольшое облегчение.
— Вот и хорошо. Наша хвостатая подруга не растворилась в воздухе, а значит, рано или поздно ещё увидимся. А там уже сможем объяснить, что так делать не стоит.
— Звучит неплохо.
— А то. Не расстраивайся, Эрик. В конце концов, у тебя есть я. И оставшуюся часть пути я пройду вместе с тобой. У меня нет никаких возвышенных и серьёзных целей… пока что.
Я скептически приподнял бровь:
— Учитывая побег Гислен, мне хотелось бы знать, что ты подразумеваешь под «оставшимся путём».
— Мм, одно твоё слово, Эрик, и я могу быть с тобой хоть всю жизнь, — кокетливо подмигнула она, но затем заговорила более серьёзно: — Считаю, что концом нашего путешествия можно считать встречу с Полом и Зенит, живущими где-то в Асуре. Мне встречаться с Полом не хочется. С Талхандом я бы посидела вечерок, но Пол… только будем цапаться. А тебе всё же нужно восстанавливать память и желательно в спокойно атмосфере. Мои методы уже никак не помогают, а разговор с ним, уверена, должен дать нужный эффект.
Я кивнул.
— Но, если я вдруг тебе понадоблюсь, оставь сообщение через Гильдию, и я приду. Из группы я выходить не собираюсь, хоть и название мне не шибко нравится…
— Нормальное название, — усмехнулся я. — Не хуже каких-то клыков какого-то волка.
— Ну… Да, соглашусь. В сравнении получше будет, — улыбнулась она, хлопнув меня по плечу и спрыгнув с перил. — Ладно, поболтали и хватит. Идём к Талханду в мастерскую. Я ему утром твоё копьё передала на починку, может, уже закончил.
Эти слова подбодрили меня, и, хоть липкий груз на душе не исчез полностью, я поднялся на ноги, готовый двигаться дальше.
Глава 18
Оставшийся путь
До сегодняшнего дня я не в полной мере осознавал, что такое «эмоциональные качели».
Ну, примерное понимание имелось, конечно, но сам такого не чувствовал — насколько память подсказывает. Теперь же меня швыряло в разные стороны, словно осенний лист в порывах шквального ветра: от злости к облегчению, от недоумения к раздражённому смеху, от отчаяния к усталому примирению.
Третьесортная таверна на окраине столицы.
Время где-то после полудня. Тусклый свет ламп плыл в воздухе, цепляясь за стены, потрескавшиеся и закопчённые, как будто их десятки лет пропитывали дымом и гарью. Откуда-то с кухни доносился едкий запах пережаренного мяса, смешиваясь с застарелым духом эля, влажного дерева и дешёвой похлёбки. Пол под ногами скрипел, а в дальнем углу мужики с грубыми лицами азартно играли в кости, шутливо пихая друг друга локтями.
Всё вокруг выглядело потрёпанным и немного обшарпанным: деревянные столы с глубокими зарубками и пятнами от нерасторопных посетителей, скрипучие стулья, на которых было страшно сидеть без опаски оказаться на полу, жирные следы на засаленных скатертях, которые, кажется, не меняли со дня основания заведения.
Гислен сидела напротив, чуть подавшись вперёд, подперев подбородок одной рукой, а в другой сжимая здоровенный кусок курицы, от которого с аппетитом откусывала. Её хвост лениво покачивался из стороны в сторону, уши еле заметно подрагивали, улавливая шум таверны, а взгляд оставался спокойным, даже довольным, будто это был обычный вечер, ничем не примечательный.
— Вкусно тебе, да? — спросил я, скрестив руки на груди и уперевшись в неё тяжёлым взглядом.
— Хватит обижаться, — отозвалась она, не удосужившись даже поднять глаза. Говорила она лениво, не переставая жевать, и от этого её слова звучали ещё более раздражающе. — Я не виновата, что вы там напридумывали себе и сделали какие-то неправильные выводы насчёт меня… М, лучше сам ешь, пока горячее.
Ноль раскаяния. Ни тени вины. Реально кошка. Хоть как она себя называет — хоть воительницей, хоть искательницей приключений — суть не меняется. Наглая, голодная, пушистая и своевольная. Совершенно не испытывающая потребности оправдываться, только едва уловимое раздражение от того, что её обвиняют в чём-то, что она считает нормальным. И ведь эта морда всё это время сидела у Талханда и ждала, пока он закончит чинить моё складное копьё. Видите ли, уйти просто так она не могла. Надо было убедиться, что у меня в руках останется хорошее оружие. Причём лучше даже то самое копьё, которое она сама же и сломала.