Петроса немного передёрнуло. Причиной давней неприязни между ним и этой женщиной был не только неудачный брак, который закончился ничем хорошим, но и чрезмерные пуританские замашки Мурасаки. Она уже на протяжении долгих лет грозилась уволиться и покинуть Пагоды, если не будут выполнены все её требования по поднятию морального облика Уровня, что «движется в самое адское пекло, разлагаясь на её глазах» и, в первую очередь, если закроют то «развратное место». Под развратным местом Мурасаки подразумевала местное кабаре «У Воробушки Эдит». Оно совсем недавно вновь сплыло при их последней встрече, с пару дней назад. Как не пытались ей объяснить, что за «моральным обликом» следит сразу несколько служб и то, что если не в таком месте снимать нервное напряжение взрослым неженатым мужчинам, то где и как? Что-что, а наркотиков в Пагодах нет. А если подобное здесь и появиться, то поэтому поводу больше будет лютовать не Харуки, а Чуви. Ну, а с ним никто, в здравом уме, связываться не станет.
Но как бы она не грозилась уходом, ей никто не верил, а та и не спешила реализовать свои угрозы. Ибо, при всей своей чопорности и строгости, именно благодаря Мурасаки местные (и не только) дети получили блестящее образование. За что ей все за это безмерно благодарны. К тому же, Харуки на самом деле добрейшая женщина, любящая каждого своего ученика, как собственного ребёнка, которого у неё так и не было.
За Харуки крепко спала, сложив руки на груди и съехав со стула чуть ли не под стол, директор Научного и Технического отделов - Грация Хоппер. От такой наглости у Гарибальди перехватило дыхание.
«Дрыхнуть прямо на совещании?! Снова?! Да сколько можно!!.. Хотя это ведь Грация».
Поначалу Гарибальди был против этой спорной личности, но те, кого приводит в «Параллель» Чуви, остаются в ней раз и навсегда, неся организации только пользу. Правда, чтобы Грация оказалась здесь, ему, Гарибальди, пришлось пройти через огонь и воду. Трудно найти аргументы для освобождения опасной рецидивистки, умудрившейся ограбить, не выходя из собственного дома: пять крупных банков, одну букмекерскую службу и приведшую к банкротству отдельное маленькое государство одного из Уровней.
Но, не смотря на все свои мошеннические наклонности, Хоппер оказалась просто отличным управленцем. За последние семь лет она привела обыкновенный хаос Научного и Технического отделов в хаос контролируемый. И именно благодаря Грации защита межпространства стала ещё более эффективной, чем была до этого. Поэтому эта эксцентричная женщина, мирно дышавшая через чёрный респиратор, одетая в кислотно-синий плащ с нелепым растопыренным воротником, кремовую рубашку с рюшами и рваные джинсы, тихо посапывающую, положив на бок прекрасную, раньше времени, поседевшую голову не могла долго злить даже Петроса. Правда Мурасаки с большим трудом переносила Грацию. Отчего соседство этих двух дам с разным мировоззрением и из разных поколений было несколько забавным.
Следующее место пустовало. Здесь должна была сидеть главный врач - Анхель Сина.
«Конечно, Сине сегодня не до совещания, но можно было хотя бы своего заместителя прислать!» - с лёгким негодованием, подумал Петрос, но не стал забивать себе этим голову и воззрился на последнего человека, сидевшего по правую руку от госпожи Яирам.
Абрелио Нигилисто - казначей. Тот, благодаря кому хрупкая экономика Пагод находилась на недозволительно высоком уровне, не смотря на все беды, свалившиеся на «Параллель» за последние двадцать лет, и настоящий долгожитель среди обычных людей. Абрелио недавно стукнуло сто один год, семьдесят лет из которых он отдал на службу Пагодам и «Параллели». Просто невероятная верность. Но что ещё больше удивляло, так это то, что, не смотря на свой возраст, этот старик находился не просто в своём уме, но обладал просто феноменальной памятью и способностью к быстрому счёту. Он и сейчас способен без всякого усилия переиграть лучших математиков Альма- матер Гильгамеша, если он этого захочет. А ведь Абрелио чистокровный сильвийцем, среди которых много выдающиеся финансистов и экономистов, но в плане чистой математики и счёта все они уступали потомком Гильгамеша. А то, что Нигилисто в своё время смог наладить хорошие доверительные отношения со всеми семью высшими семьями Фронтира Рей Сильвии, не входя не в одну из них, стало настоящей легендой на всех Уровнях Башни.
Абрелио был худ и сух, но его смуглая кожа была чиста и почти не задета морщинами. Его седые волосы блестели и были аккуратно зачёсаны назад, а до носа Петроса доносился сильный аромат шампуня и мыла. Казначей был одет скромно: крепко шитые льняные штаны на подтяжках, полосатая хлопковая рубашка, воротник, поддерживаемый аккуратной галстук-бабочка, и кожаные туфли. Эти вещи старик носил годами и почти никогда не менял на что-либо другое. Абрелио не обращал на Гарибальди никакого внимания и, постукивая по столу пальцами левой руки, внимательно вчитывался в какие-то отчёты сквозь очки в тонкой медной оправе. Но Петрос хорошо знал, что рано или поздно он также припомнит ему столь ненужные расходы из-за разрушенного моста.
Скрепя зубами, Гарибальди поздоровался с главами Администрации и, повернув налево, двинулся к своему креслу, попутно оглядывая со спины своих подчинённых. Оглядывал и готов поклясться, что всех на куски порвёт на ближайшем совещании в Штабе, ибо за последние две недели уже зла на них не хватало.
Первым сидел шеф полиции и глава внутренней разведки - Гасик Акер. Этот сутулый осирисиец с довольно нелепой причёской, похожей на львиную гриву, и лицом изрезанным паутиной шрамов и ранних морщин, стал настоящей находкой для организации после ряда провальных и даже скандальный кадровых решений. Петрос хотел сказать, что виной тому был жёсткий контроль данной должности со стороны Совета, позволяющий им иметь среди «потенциальных врагов» своего человека, но это было не совсем верно. У госпожи всегда было право наложить вето на это решение. Но пытаясь найти хоть какой-то компромисс, она часто соглашалась на «осирисийских шестёрок», тем самым невольно вредя внутренней безопасности. Но последние три скандала, что последовали чуть ли не один за другим, и выдвинутый Яирам, вследствие этого, ультиматум всё-таки возымели успех.
Гасик Акер - жёсткий и принципиальный человек, не только провёл полную реструктуризацию отдела внутренней безопасности, но во многом повлиял и на внешнюю разведку. Но самое главное: он хорошо понимал, что те, кто стоит за Советом и ним, лишь жалкие трусы, пиршествующие на костях былой славы своих прародителей. Поэтому Гасик вёл двойную игру. Это было полезно хотя бы тем, что при нём можно было спокойно говорить о том, что не должны узнать в «Совете» или он мог поспособствовать взять в «Параллель» довольно спорную личность, скрыв факт этой самой «спорности». Акер был единственным к кому у Петроса сегодня не было претензий. В отличие от прочих подчинённых, и в особенности следующего командира.
Им был глава внешней разведки и протеже Гасика - Чакайд Абрафо.
Красивый, хорошо сложенный чернокожий двадцатипятилетний юноша с отстраненным взором и ухоженными, тщательно заплетёнными во множество косичек волосами до плеч, одетый в стандартную маскировочную форму разведчика, неприкрыто скучал, смотря в пустоту отстранённым взглядом. При этом его фигура странно мерцала в сумраке навеса и была полупрозрачной.
«Этот нахал вновь присутствует на собрании удалено! — вознегодовал Гарибальди — Снова, значит, прикрываешься тем, что появилась миссия с которой можешь справиться лишь ты? Да тебе просто не нравится, когда госпожа ковыряется в твоей голове!!»
Петрос мог бы посочувствовать Чакайду, но так как у него к способностям госпожи выработался приличный иммунитет (такой, что войдя в покои Яирам, он не обратил внимания на еле заметный, но неприятно проникающий вглубь разума шёпот), то это у него не получалось. Да и не хотел Петрос его жалеть. При этом ему не очень получалось злиться на того, кого по праву называют гением. Абрафо был настолько эффективен, как разведчик, что порой мусорщики оставались без дела. О чём не раз напоминал ему Чуви. А тот факт, что Абрафо был довольно едок на язык и был одним из немногих, кто мог взять вверх над Чуви в дуэли острот, то цены ему после этого и вовсе не было.