– Нет, ни за что, – покачал головой Том. – Он сказал, что всегда будет меня ненавидеть. А ведь он мой брат! Помоги мне, отец. Что мне делать?
Хэл не мог дать ему ответ. Он слишком хорошо понимал юношеские упрямство и настойчивость: некогда они являлись и его силой, и его слабостью. И знал, что Том прав. Гай никогда его не простит.
Это был самый прекрасный берег, какие только видел Хэл, а их ему попадалось немало во всех океанах, где он когда-либо плавал.
Гигантская гора стеной возносилась в небо, и слетавший с ее вершины ветер вскипал, как молоко, образуя мягкое пульсирующее облако, слегка отливавшее перламутром и розовым жемчугом, – эти краски облако позаимствовало у спускавшегося солнца. Склоны этой горы под скалистыми валами покрывали зеленые леса, а сияющие белизной пляжи внизу обрамляла пена прибоя.
Такая красота привела бы Хэла в восторг, если бы на него не нахлынули воспоминания, полные боли и ужаса. Зубчатые стены крепостного замка уже различались отчетливо, и с них таращились пушки, затаив в бойницах темные пустые глаза стволов. В подземной темнице под этими стенами Хэл провел три суровые зимы; даже теперь он содрогался, помня о том, как промерзал до костей. А на стенах форта Хэл трудился так, что обдирал ладони до крови и шатался от усталости.
На строительных лесах на стенах форта он видел, как умирало множество хороших людей, и именно здесь ему пришлось пройти трудный переход от юности к зрелости.
Хэл поднес к глазам подзорную трубу, чтобы осмотреть другие корабли, стоявшие на якорях в заливе. Его изумляло их количество. Он насчитал двадцать три паруса, и все они представляли собой большие торговые суда, в основном голландские.
Среди них Хэл заметил лишь одного англичанина, судя по виду – тоже корабль Ост-Индской компании, но это был не «Йоркширец». Его товарищ по плаванию здесь отсутствовал.
Опустив подзорную трубу, Хэл посмотрел на воды залива и на берег за ними. Его взгляд остановился на большом парадном плаце перед стенами замка, и тут же снова перед его мысленным взором возникла невыносимая картина казни его отца. Хэлу пришлось приложить немалое усилие, чтобы прогнать ее и сосредоточиться на том, чтобы подвести «Серафим» к стоянке и бросить якорь.
– Мы встанем вне досягаемости орудий форта, мистер Тайлер.
Он отдал приказ, и уточнять что-либо необходимости не возникло. Нед прекрасно его понимал, его лицо тоже выглядело мрачнее некуда. Возможно, и он вспоминал те жуткие дни, когда встал к штурвалу и приказал спускать паруса.
Якорь упал в воду с громким всплеском, вода брызнула на бак. Якорный канат задымился от скорости, с какой он скользил через клюз. «Серафим» резко остановился, а потом грациозно развернулся носом к ветру и успокоился, превратившись из живого, напряженного морского существа в нечто спокойное и безмятежное, как дремлющий на воде лебедь.
Команда выстроилась на опустевших реях «Серафима», повисла на вантах, во все глаза глядя на землю, обмениваясь громкими замечаниями и вопросами и наблюдая за большими грузовыми лодками, двинувшимися навстречу кораблю. Моряки называли этот далекий мыс Таверной Всех Морей. Он был колонизован больше пятидесяти лет назад, чтобы служить базой снабжения для флота Голландской Ост-Индской компании, и лодки были наполнены всем тем, чего жаждала команда в течение долгих трех месяцев, проведенных в море.
Хэл подозвал к себе офицеров.
– Следите, чтобы на корабль не попало крепкое спиртное, – предупредил он Эла Уилсона. – Если эти бродячие торговцы попытаются продать алкоголь, сразу выливайте все в воду. Если проморгать, половина команды к ночи будет валяться пьяной.
– Да, капитан. – Четвертый офицер отсалютовал.
Сам Уилсон был трезвенником, так что такое задание ему вполне подходило.
– Эболи, поставь у поручней людей с саблями и пистолетами. Нам ни к чему здесь всякие вороватые бродяги или шлюхи, готовые продаться на орудийной палубе. Иначе тут вполне могут засверкать кинжалы…
Он чуть не сказал «снова», но успел остановиться.
Хэл не желал напоминать о конфликте между его сыновьями.
– Мистер Фишер, ты поторгуешься с этими лодочниками, тебе это хорошо удается.
На Большого Дэниела Хэл вполне мог в этом положиться, зная, что тот и шиллинга лишнего никому не отдаст, да еще и проверит как следует все фрукты и овощи, которые попадут на борт.
– Мастер Уэлш тебе поможет и будет рассчитываться с торговцами.
Уэлш имел массу обязанностей – от школьного учителя до писаря и казначея.