Непосредственную выгоду от исламофильской геополитики США получает их привилегированный стратегический союзник в НАТО Турция. На Балканах происходит воссоздание транснационального тюркоисламского организма — прямого наследника Османской империи. Геополитические ирредентистские амбиции этого организма серьезно угрожают интересам европейских наций. Анализ содержания турецких СМИ позволяет понять, что стремящаяся в ЕС Турция вовсе не прозападная и еще менее — проевропейская страна. Геополитики Турции открыто пишут о ее вхождении в ЕС как о пути к исламизации Европы. В самой Турции идет реисламизация общества, лучший показатель которой — успех на парламентских выборах 1995 г. исламистской партии «Фасилет», набравшей 21% голосов. Поэтому, даже несмотря на антиисламистский военный переворот 1997 г., «светский и кемалистский» характер Турции относителен. Посредством автоматически предоставляемого двойного гражданства 70 млн. турков скоро станут 200 млн. — когда к ним присоединятся тюркоязычные народы бывшего СССР (с. 271). Анкара стремится сделать новые независимые государства Средней Азии своими привилегированными партнерами.
Развитие пантюркизма прямо направлено в первую очередь против славянско-православных народов. В России с населением в 150 млн. человек мусульман насчитывается 22,5 млн. человек (15% населения) (с. 278). Поэтому для этой страны исламизм может стать не только внешним, но и внутренним врагом. Исламисты могут активизировать антирусский национализм в двух главных мусульманских очагах страны — Дагестане и Татарстане. Даже в советский период мусульмане (за исключением татар) оказались неподатливыми к насаждаемой коммунизмом лаицизации повседневной жизни. Возникновение в 90‑е годы тысяч мечетей в СНГ — всего лишь выход наружу той реальности, которая в советское время и не исчезала. По близким к ЦРУ источникам, в 1999 г. на территории бывшего СССР функционировали более 50 500 мечетей (и только 18 250 приходов Русской православной церкви!) (с. 278). Радикальный ислам уже стал идеологией чеченских и таджикских боевиков.
По вопросу об отношении к исламизму в России существует две школы. «Евразийская школа» считает русских отличным от европейцев и азиатов народом, но его врагами называет первых, Запад. По мнению неоевразийца А. Дугина, фундаменталистский ислам с его антиматериализмом и отказом от ростовщичества — геополитический союзник России против США с их либеральной, антирелигиозной и антитрадиционной системой. Не случайно евразийцев поддерживает Партия исламского возрождения. Однако «евразийцы» остаются в меньшинстве и дискредитированы, будучи в глазах русских националистов «пятой колонной» «исламского империализма».
Антимусульманское течение включает большинство российских политических партий. Предметом все большей обеспокоенности для российской общественности является не только движение в Средней Азии за реисламизацию, но и демографический кризис в самой России, который делает ее объектом мусульманской экспансии. В бывшем СССР рост тюркского населения в 8-10 раз превышает рост славянского (с. 281).
«Перед лицом исламского блока европейский Старый континент оказался бы в уязвимой позиции, будучи окруженным с запада и востока мусульманскими странами с сильной социальной напряженностью и имея в своих недрах многочисленные мусульманские общины, живущие здесь уже в течение жизни нескольких поколений (Западная Европа) и даже веками (Восточная Европа)» (с. 284-285). Поощряют формирование этого блока США.
Европейцы должны понять, подчеркивает дель Валь, что и по экономической, и по геополитической причинам интересы США расходятся с интересами их западноевропейских союзников по НАТО. Америка всегда старалась занять их место на международной арене. С конца Второй мировой войны Вашингтон поощрял антиколониалистские движения во владениях Франции, Великобритании, Нидерландов, Португалии и Бельгии. ООН при этом служит инструментом легитимации американского неоколониализма. «Даже если кажется, что исламистская военная машина ЦРУ и Разведывательного управления Министерства обороны (РУМО) разворачивается против Вашингтона, Белый дом продолжает делать ставку на успех исламизма. Он уверен, что будущие исламистские режимы предпочтут иметь дело с ним, нежели с европейскими державами, колониальное прошлое которых еще представляет собой фактор напряженности, если не casus belli» (с. 289).