? Да, думаю, если мне еще хотя бы раз получится приехать в Ярославль, то мы обязательно с ним сыграем. А еще лучше приезжайте сами. Не пожалеете. У нас тоже есть, что посмотреть.
? Да я знаю. Мне ваш город очень понравился. И ты ? отличный парень. Только я думал, что вы с Антоном друзья ? водой не разольешь. К кому же теперь мне приезжать: к тебе или к нему?
? К кому захочешь. Только теперь Красильников мой экс-друг.
В это время как на зло появился предмет наших разговоров ? Антон.
? Женька! Привет! Здорово, что пришел. Я уж думал, что ты до отъезда так и не покажешься к нам.
? Такого просто быть не могло. Я спрашивал у Юры, когда вы еще приедете. Может, как-нибудь летом. Даже вдвоем.
Позвоните или напишите. У вас же есть мой e-box, я вас встречу...
? Ну вместе мы точно не приедем, ? вставил я.
? Как знать... ? многозначительно сказал Женька.
Он помог мне сложить сумку и спуститься вниз. Весь наш класс стоял перед дверями гостиницы и ждал автобуса. наверное, всегда такие смешанные чувства, когда уезжаешь и возвращаешься домой. Все-таки в Ярославле было здорово, неожиданно для самого себя открыл я. И дело даже не в булавке. Просто уехать куда-нибудь с одноклассниками действительно хорошо. Столько впечатлений.
Меня посадили первого. То ли как инвалида, то ли как человека, от которого неизвестно чего можно ожидать. Я уселся около окна и смотрел на Женьку. Было так жалко, что он остается здесь. У друзей из разных городов есть один большой минус: с ними слишком часто приходится расставаться.
Наконец, разместились все, сложили сумки, чемоданы, посчитали ноги и разделили на два. Это для того, чтобы узнать все ли на месте. Четыре ноги оказались лишними: одна пара принадлежала шоферу, а вторая Женьке. Он решил проводить нас до вокзала. Лидия Васильевна смеялась: «А потом ты в поезд сядешь, а билета нет. Что мы будем с тобой делать?»
Но Салин все-таки не сел с нами в поезд, а жаль. Лето было в самом разгаре: мы ели черешни и клубнику. Здорово! В дороге все всегда вкуснее кажется. Хотя, пирожков, которыми нас обложили бабушки в начале пути, существенно не хватало.
Всю дорогу, как и последние дни в Ярославле Ева обрабатывала меня по поводу булавки.
? Гислер, ты же умный парень! Почему не понимаешь, что эта твоя булавка ничего хорошего тебе не дает. Вот закопай ее где-нибудь и посмотришь, что все сразу изменится к лучшему.
Может, и к игре вернешься?
Давить на больное было нечестным со стороны Журавлевой. Я разозлился и покрутил пальцем у виска:
? Ты сама понимаешь, что говоришь? Эта булавка стоит бешеные деньги! А ты советуешь ее закопать?! А потом вместе с Красильниковым вы откопаете ее и отнесете ювелиру... Я не дурак, чтобы на это попасться.
? Сам ты дурак! Она мне не нужна, потому что приносит несчастья. И я бы никогда не взяла ничего из твоих или чьих бы то ни было вещей, ? обиделась Ева.
? Может, и не взяла бы..., ? я буквально чувствовал6 что сейчас мы поругаемся.
Так и получилось. Она ушла после этого разговора и так и не появилась больше до конца пути. На перроне меня встречали родители. У мамы чуть обморок не случился, когда она увидела гипс. Лидия Васильевна подошла к ней, чтобы все объяснить. Я точно знал, что это будет очень нелегко сделать. У мамы нервы. А когда у нее нервы, она ничего, ну или почти ничего не воспринимает. только нервничает, полностью отдаваясь этому процессу. Мы с папой уже привыкли.
? Ну что, герой, Боец невидимого фронта, рассказывай, где получил свое ранение? ? папа хлопал меня по плечу. Он всегда так со мной, когда мы долго не видимся.
? Бежал по лестнице, ? сознался я. ? За мороженым.
? А что, если бы ты не бежал, оно бы растаяло? ? папа никогда меня особо не ругает. Мы с ним к конструктивным решениям проблем привыкли.
? Врач считает, что особых поводов для волнения нет, ? сказала Лидия Васильевна, ? все документы, которые он выдал, мы привезли. Они у Юры.
? Но это же перелом? И, наверное, открытый?! ? на мамином лице было столько ужаса и тревоги, что многие стали на нас оглядываться: не началась ли где третья мировая война или, может, всемирный потоп надвигается.
? Нет, Светлана Николаевна, никакого перелома нет. У Юры треснула косточка. Это все тяжело, неприятно. Но, можно сказать, что он счастливо отделался...
? Да, спасибо, Лидия Алексеевна. Без вас он бы шею свернул точно.
? Валерий, да как ты можешь так говорить. Нужно скорее домой ехать. Он же еле стоит. И сразу вызвать врача.
Я понял, что мама крепко взяла меня в оборот. От врачей в Пскове я не отверчусь, а по утрам мне обеспечена витаминная и до мерзости скользкая овсянка. Мамуля еще объявит, что от нее кости моментально срастаются.
Ребята прощались друг с другом, обещая созвониться, обменяться проявленными фотопленками, показать отпечатанные снимки и так далее.
? Гислер, когда можно будет видео посмотреть? ? спросила Кирсанова.
? То же мне ? звезда экрана! Тебе в последнюю очередь! ? крикнул я Ольге через плечо.
Ева посмотрела н меня, но ничего не сказала. За Антоном приехал отец, взял у него чемоданы. потом предложил подвести Журавлеву с матерью. Перрон пустел. Я чувствовал себя таким измотанным и одиноким, что было только одно средство, помогающее от серости и тоски. Это рыжий мяч на площадке и «Заповедник гоблинов» Саймака. Я перечитывал эту книжку тысячи раз, но она никогда не надоедала.
? Пойдем, ? наконец сказал папа и взял маму под руку, одновременно спасая Лидию Васильевну от ее дальнейших расспросов.
И только сделав шаг, я понял, что придется обходиться одним Саймаком. Еще долго мне не придется стучать своим мячом.
Дома было чудесно. Мама испекла к моему возвращению торт.
Она никогда сладости не покупала, потому что сама пекла и готовила лучше любого повара. Ну все это не считая овсянки.
Просто я не Шерлок Холмс. Хотя папа по утрам называет маму «наш Бэрримор». Мы поужинали. Ели дольше обычного раз в пять, потому что мамочка пытала меня по поводу ноги, а папа по поводу Ярославля. Я рассказывал все вместе, получалось не очень понятно, но лучше так, чем совсем никак.
? По-моему, ? сказал отец, ? ты стал агрессивнее...
? Не цепляйся к нему, у него и так нога болит!
? Нога ? это еще далеко не повод, резко разговаривать с родителями. А почему это Антон ничего тебе не скал, когда уезжал? ? продолжал донимать меня отец.
? Не захотел, значит. Откуда я знаю?
За столом больше сидеть не хотелось. И надо было ему про Красильникова спрашивать? Не мог без этого обойтись. Внутри меня все вскипало. Я взял книжку, открыл ее. Максвел сидел один одинешенек и не знал что ему делать. У меня такая же ситуация. Но он мог пойти к своим друзьям, а у меня их не было. Совсем.
Стало одиноко и неуютно. Саймак не помогал. Я взял СD с игрушками. Старыми. Хотелось насладиться прошлыми подвигами.
Но как я не лупил по клавишам, у меня ничего не получалось.
Ну вот совсем ничего. Это же просто невероятно! Все из рук валится.
Раздался стук в дверь. Я всегда настаивал, чтобы ко мне вначале стучали и только после моего разрешения входили. Я не успел ничего ответить, как на пороге появилась мама. Это вывело меня из себя окончательно. Ну нигде нет покоя: ни в Ярославле, ни дома. Отовсюду меня достают!
? Чего?
? Юра, расскажи мне как все получилось? Может тебя кто-то толкнул?
? Да никто меня не толкал. Я уже все рассказал. Больше говорить нечего, ? мамина дотошность буквально терзала меня.
? В понедельник с утра мы пойдем к врачу. если больно идти, то можно вызвать на дом. Но поскольку папа отвезет нас в любом случае, то я считаю, что стационар нам необходимо посетить.
? Единственное, что меня волнует в этой ноге, это запрет, наложенный на тренировки. А так, пусть, хоть никогда не срастается!