? Юра, как ты можешь такое говорить? Мы же волнуемся!
? Вы за себя волнуетесь, а не за меня, ? сказал я со злобой и обреченностью.
Мама чуть не плакала. Опять ее нервы. а потом пойдет и скажет отцу, что это я ее довел. Она же сама виновата.
? Ты действительно изменился! Отец был прав. Я только надеюсь, что это связано с ногой и тренировками. Иначе, я просто не узнаю тебя, сын.
Я отвернулся к стене. Это не их дело. И почему все лезут ко мне с советами? Надоело! Я достал из кармана булавку.
Теперь я всегда носил ее с собой. Как талисман на удачу. Она мне теперь очень нужна.
Утром я проснулся от телефонного звонка. Звонила Кузнецова.
Она спросила как моя нога. Это, наверное, только из вежливости. Потом поинтересовалась когда можно посмотреть видео кассету. Вот это настоящая причина ее звонка. Я пообещал, что в течении часа перекину на большую кассету, а потом пусть приходит и забирает. Но тиражировать запись строго на строго запретил.
Она появилась ровно через час со своим рыжим спаниелем. я отдал ей запись.
? Целый день дома сидишь?
? Сижу, а что? ? мне было все равно что делать.
? Пойдем с Даной погуляем, ? помахала она поводком. ? Я тебе фотографии покажу. Сейчас забрала их по дороге.
Я был, в принципе, не против. Какая разница что делать.
Пошел в комнату, чтобы выпрыгнуть из домашних джинсов с многочисленными вентиляциями на коленях, а также выше и ниже них в более цивилизованные. А то бабульки на улице шарахаться будут. Или подумают, что меня этот саблезубый спаниель подрал.
Ксенька и Дана ждали меня на пороге. Я почему-то не счел нужным их дальше приглашать. А то еще мама чаем поить заставит. Когда я вышел, псина жевала папин тапочек, поэтому я даже не пожалел, что оказался негостеприимным.
? Пойдем?
? Пойдем! Только реши сначала где он будет нашу обувь доедать, ? сказал я как раз в тот момент, когда мама вышла из зала.
Кузнецова густо залилась краской и начала стегать прожорливую собаку, попутно извиняясь перед мамой. Мама уверила ее, что ничего в этом страшного нет, пусть Ксенька еще приходит.
? Только собаку перед этим покорми, ? посоветовал ей я и Кузнецова снова стала пунцовой.
Мы вышли из квартиры. Ксенька тут же набросилась на меня: и как я могу ставить ее в такое неловкое положение перед своими родителями, и как мне не стыдно, мы же одноклассники!
А я говорю: «Я-то тут причем? Это же твоя собака тапки ела!
И краснеть тоже он должна была.» Но Ксенька не успокаивалась. Сказала, что никогда не даст мне кассеты смотреть. А чего смотреть? У нее De/Vision один и еще что-то в этом роде.
Мы полугуляли-полупереругвались. Я потихоньку ковылял, а собака сновала у ног, принюхивалась к моим кроссовкам, пытаясь запутать меня и свалить. Навстречу шла Журавлева.
судя по всему она даже не хотела подходить к нам, потому что только помахала рукой и пошл дальше. Мне было обидно. Но первым я бы никогда не подошел и не позвал ее. Выручила та же Ксенька: она помахала Еве в ответ и позвала ее. Журавлева раздумывала. Ксенька достала из кармана комбинезона фото и помахала ими. Журавлева сдалась. Хотя шла к нам как будто нехотя.
? Привет!
? Привет!
? Как твоя нога?
? Не особо, но лучше, чем совсем без нее.
? Юрка уже переписал мне видео, ? похвасталась Кузнецова.
? Отлично, ? Ева оставалась какой-то равнодушной, ? ну и что? Хорошая запись?
Я понимал, что разговор не клеился и поэтому молчал. Я не массовик-затейник, поэтому беседу поддерживать далеко не моя обязанность. Мы посмотрели фотографии. Ева пообещала поменяться с Ксенькой пленками и решить, кто будет печатать снимки для Лидии Васильевны.
? Давайте я, заодно занесу их в школу. По-моему, она послезавтра там будет. А мне все равно к Лене надо.
Так мы и решили.
? Я домой пойду, ? сказала Кузнецова. ? По второй программе кино с Дэвидом Духовны будет.
? И сколько раз ты его уже видела? ? поинтересовался я.
? Всего четыре, ? ехидно ответила она.
? Ну-у, это мало, ? протянул я, ? ты ж его наизусть выучит не успела...
Она поняла, что в словесную перепалку со мной лучше не вступать и сказав «Пока!» удалилась вместе со своей собакой.
? Так и не передумал по поводу булавки? ? спросила Ева внимательно глядя мне в глаза.
Я достал из кармана свою драгоценную находку и показал ее Журавлевой.
? Это мой талисман.
? Как хочешь, но только не говори, что я тебя не предупреждала...
Мы разошлись и настроение, которое вроде бы начало подниматься окончательно упало и реанимировать его не было никакой возможности. В этом я был совершенно уверен.
Остаток дня я провалялся с Саймаком. Он все-таки меня понимает. И я его. Классно, когда находишь своего писателя.
Время от времени я доставал булавку и любовался ею. Красивая все же вещица. а мне предлагают от нее избавиться. Полоумные все они, что ли?
Ночь пришла как-то совершенно неожиданно. как будто долго стояла за углом и посматривала на меня из-за занавесок, а потом вдруг вышла. Я этого никак не ждал. И даже поймал себя на том6 что начинаю бояться ночи и вообще темноты. Хотя в детстве такого никогда не было. Я весь искрутился на кровати. простынь свилась в веревку и опутала меня. Нога ныла. Не болела, а ныла. Как у стариков. И тут я вспомнил про сон. В прошлую ночь он мне опять снился, но не так, как было в Ярославле. Смутно. Или может быть я устал. И сейчас он не давал мне покоя, как только закрою глаза ? передо мной вырастает этот старик. И чего-то шепчет. Никогда не смогу понять чего же именно. И так жутко от этого, что в летнюю жару мурашки по коже бегут и хочется забраться под одеяло.
Я встал. Доковылял до кухни. Увидел свое отражение в стекле двери. И чуть не закричал от ужаса, и тогда точно бы перебудил весь дом. Я стоял худой, ну не виноват я в этом, комплекцию не выбирают, и мне показалось, что я очень маленького роста. Как тот старик во сне. Жутко. У соседей за стеной завыла собака. Этого только еще не хватало. «К покойнику воет» ? подумал я вспоминая россказни прабабки.
Потихоньку огляделся. Открыл холодильник, налил сок. Жарко.
Одного стакана не хватило, налил еще. И тут что-то со скрипом поехало, а потом раздался звон.
Я думал сердце просто выскочит из груди, а сам я так и рухну у этого открытого холодильника. У меня, далеко не слабонервного парня чуть истерика не началась. А потом начал душить хохот.
Я тихо сидел на полу и смеялся над самим собой. Это же часы с боем. Я отвык от них, пока был в Ярославле. Там вначале гиря опускается, а потом они по времени бьют.
Уже совершенно спокойно я вернулся к себе в комнату. Если бы не нога, то чувствовал бы себя просто замечательно.
Расправил простынь, выключил ночник и задрых. Именно задрых.
Так, наверное, древние богатыри спали, и от их храпа поднимались крыши у изб.
Мама меня будила долго. Но тут мог подействовать только один способ, им она и воспользовалась: намочила холодной водой махровое полотенце и накрыла меня им. Эффект моментальный. Я вскочил, как ошпаренный.
Мы быстро позавтракали. Мама очень торопилась отправить меня на растерзание врачу. Я понял, что от этой экзекуции мне действительно не избавиться. А может это и к лучшему.
Так и получилось. В кабинете добрый бородатый дядька профессор Джамалутинов, светило травматологии, потеребил свою бородку, сложил руки в карманы белого халата, который ему удивительно подходил, как будто он в нем родился снял мне гипс, сделал снимки, тщательно изучил мою искалеченную конечность и обрадовал тем, что в новом гипсе долго ходить не придется. А самое главное ? я смогу играть. Это было самой замечательной новостью. За которую в последствии я чуть не поколечил профессора сам.
Он так и сказал:
? Ну-ну, молодой человек, вы будете играть! Конечно, будете!.. Только на балалайке или синтезаторе. Этот музыкальный инструмент, кажется, сейчас у молодежи в почете?