Щека у него слегка колючая, щекотно.
- Сейчас закрою.
И даже не хочется вдруг его отпускать. Но к двери – совсем недалеко.
А вернувшись, садится на корточки, принимается с меня сапоги снимать.
- Что ты делаешь?
- А как ты себя это представляла? – спрашивает он. – Чтобы с тебя штаны снять, нужно сначала сапоги, а то неудобно.
И в подтверждение, закончив с сапогами, стаскивает меня со стола, ставит на пол, принимается ремень на мне расстегивать.
Продуманный такой парень, даже смешно. И я не знаю, ржать мне или дурацким соблазнениям его поддаваться.
- И сам раздевайся, - говорю я. – Рубашку снимай. Хочу тебя потрогать.
Он снова фыркает, но уговаривать себя не заставляет.
А у меня запоздало мелькает мысль, что толком не мылась три дня… но уже поздновато думать. Все. Это уже не остановить.
4
Следующим вечером я заглянула к нему снова.
Хорошенько намывшись до блеска и приодевшись даже.
Просто чтобы удостовериться, что мне это не приснилось. А то мало ли…
Пекарня была на месте и Хайме в том же фартучке с ромашками.
- Заходи, садись, - все так же довольно улыбнулся он. – Хочешь чего-нибудь? Торопишься или у тебя есть время?
Я так смотрю, работа у него тут кипит полным ходом, что-то шкварчит, жарится. Посуда немытая в раковине.
- А если тороплюсь, то как? – спросила с интересом.
Он закончил мешать и закрыл крышку на здоровенной сковороде, где тушилась капуста. Окинул меня оценивающим взглядом.
- Если торопишься, то по-быстрому.
Я и оглянуться не успела, как он оказался рядом, и р-раз… уже снова за попу меня обнимает, поглаживает.
- Что это ты делаешь? – поинтересовалась я.
- А разве ты не за этим пришла?
- А ты думаешь, меня кроме этого ничего не интересует? – пока даже не поняла, возмущаюсь или нет.
- Вообще в жизни или сейчас? – спросил он. – Вообще в жизни, тебя, конечно, наверняка интересует разное… Какие-нибудь древние руны и тайные знания, поэзия, органная музыка, может быть… Но все это не здесь. Сейчас и здесь тебя интересует вот как раз это, могу хоть голову на отсечение дать.
Зараза такая самоуверенная.
- И не боишься голову потерять?
- Нет, - он вдруг широко ухмыльнулся. – Уже потерял, поздно спохватываться.
И целует, свои намерения обозначая.
А-аа, как он целуется! У меня аж ноги подгибаются. И подогнулись бы, если бы он меня не держал. Так горячо, с таким чувством, словно ничего важнее этого во всем мире нет. И обнимает с тихим протяжным стоном.
И – да! Именно это сейчас. Никаких вариантов.
- А давай представим, что я тороплюсь, - тихо, чуть хрипло предложила я, когда наконец смогла выдохнуть, голос слушаться отказывался. – А потом разберемся.
Между прочим, я в юбке сегодня. Вот как раз для таких случаев.
И Хайме на мне одним движением эту юбку взял и подхватил. Его ладони по ногам скользнули… и выше…
- Ох ты… - заключил он.
Да. Между прочим, я без белья. Юбка-то длинная, все равно не видно, так что никаких приличий не нарушаю, и меньше возни.
- С тем, что мне нужно прямо сейчас, ты угадал, - согласилась я, запуская пальцы в его волосы. – Пришла еще булочек с корицей прикупить.
Он меня тут быстренько подхватил на руки и к стенке прижал. Я и опомниться не успела. Охнула только, чувствуя его в себе. Ногами его обхватила. Руками за шею. А сердце колотится так, что сейчас разорвется.
Быстро. Безумно почти. Так, словно можно не успеть, словно еще чуть-чуть и… Но мне нравится, потому что с азартом таким и с таким чувством, как еще никто и ни разу. Удивительно, но мне никогда ни с кем не было так хорошо, как с ним сейчас. Этот его огонь – он без всякой магии зажигает. И хочется кричать… И стол рядом трясется, прыгают на нем кастрюльки, мне все кажется – сейчас упадут. И стоны мои, наверно, слышно за дверью, в магазинчике… и ладно бы мальчишка тот, а то ведь покупатели зайдут, услышат. Завесу бы поставить… но сейчас вообще не до того…
Да и пошло оно все…
На финальном аккорде с соседней полки падает банка и вдребезги!
Я бы вскрикнула, но я уж и без того…
Обняла его крепче, вцепилась. Заорала все же, только не так. Надеюсь, посетители это оценят.
И повисла на нем без сил.
У него рубашка на спине чуть влажная. И немного волосы на висках. Он тяжело дышит, прижавшись щекой к моей шее. Горячо. Так хорошо. Надо еще немного времени, чтобы прийти в себя.
- Там что-то разбилось, - шепнула совсем тихо.