Через полтора года Вову повысили еще раз: он стал вице-президентом «Строймонтажа». Я не обрадовалась. Наоборот, даже заплакала. Потому что понимала: теперь станет еще хуже, хотя казалось бы, куда хуже? У моей старшей сестры родился ребенок, и это немного меня отвлекло. После работы я теперь ехала не домой ждать Вову, а к сестре помочь ей с малышом. Мне нравилось возиться с племянником: качать его, кормить из бутылочки, гулять, купать. Я обожала прижимать его к себе и нюхать, как он пахнет молочком.
Я захотела ребенка. Много времени прошло после выкидыша, боль притупилась и забылась. Я больше не плакала при виде детей на улице. И я четко понимала: я хочу своего ребенка. Это было абсолютно зрелое и осознанное желание.
Все упиралось в Вову. Мы не говорили о детях, и я сильно сомневалась, что он хочет. Казалось, Вова вообще ничего не хотел, кроме работы и карьеры. В том числе меня. На тот момент мы были женаты четыре года, и я дошла до той точки кипения, когда даже скандалы устраивать перестала. То есть, мне стало абсолютно безразлично, во сколько Вова приходит домой.
Наоборот, его ночные возвращения только мешали мне спать, потому что он громко ходил по квартире и шумел. Еще зачем-то обнимал меня, когда ложился в кровать. Его тяжелая рука давила, поэтому я ее с себя сбрасывала. Честно, я бы предпочла, чтобы Вова вообще не приходил ночевать. У него в кабинете был большой мягкий диван, спал бы на нем. Но он зачем-то каждую ночь таскался домой, чем вызывал только раздражение.
Однако я хотела ребенка. Родить его без Вовы я не могла. В один из выходных дней, когда Вова на удивление находился дома, я завела с ним разговор. Так и сказала:
— Я хочу ребенка.
Каким же было мое удивление, когда Вова сразу охотно согласился. Я не поверила своим ушам. Думала, мне придется закатить скандал, а то и не один. А он так сразу:
— Я тоже хочу.
У меня аж челюсть отвисла. Я сначала подумала, может, шутит? Но Вова был серьезен. Он встал со стула на кухне, подошел ко мне, обнял.
— Ян, прости меня, пожалуйста, — проскулил куда-то в район шеи. — Я знаю, что я козел. Обещаю: я настрою свой график так, чтобы больше времени проводить с тобой. Просто у меня был аврал за авралом. Ну ты же сама в курсе, какие в компании проблемы. Мы были на волоске от банкротства. Не только я столько работала, там весь менеджмент до ночи сидел. А президент даже ночевал. Мы вытащили компанию из ямы, нам реструктурировали кредиты. Теперь все наладится. Я тебя люблю и хочу, чтобы у нас появился ребенок.
Горло стянуло колючей проволокой, в глазах встали слезы. Не произнося ни слова, я просто заплакала Вове в грудь.
— Любимая, пожалуйста, не плачь. Я так тебя люблю. Знаешь, как сильно люблю? Прости меня, пожалуйста. Я был не прав. Я все исправлю. Поверь мне, пожалуйста. Я тоже хочу, чтобы у нас был малыш…
Он обнимал меня и целовал, шептал слова любви, обещал, что теперь будет больше времени проводить со мной. Вова даже взял отпуск! Правда, всего на неделю. Мы отправились кататься на лыжах, а через две недели после возвращения тест показал две полоски.
Вот только Вова не сдержал слово и не стал возвращаться домой в нормальное время. У него опять начались какие-то авралы, какие-то проблемы с кредиторами, срывы сроков строительства. Я уже даже перестала вникать, хотя мне по должности полагалось быть в курсе происходящего в компании.
Я сильно нервничала. Обида на Вову гложила меня. Мне так хотелось тепла и заботы, а мужа постоянно не было. Я много плакала, в том числе на работе. Не хотела вообще ничего. Вова обманул меня. Обещал, что у нас все наладится, а не наладилось. Обещал больше времени проводить со мной, а сам продолжал торчать на работе.
Я потеряла ребенка под конец первого триместра.
Боль, пустота, страх, отчаяние, леденящий душу ужас — все это я испытала по новой и в тройном размере. Первая беременность была незапланированной, а вторая желанной. Поэтому ад, в котором я оказалась, сжигал меня в разы сильнее.
Ну а Вова… А что Вова? Он привез меня из больницы домой, по дороге как-то слишком оживленно со мной разговаривал, что-то рассказывал, но я не слушала. По-моему, он даже шутил и сам смеялся своим шуткам. Дома я легла на диван, укрылась пледом и уставилась в одной точку. Вова принес мне чай, взял меня за руку.
— Ян… — и замолчал. — Ну… Ян… Не расстраивайся так сильно, — крепче сжал мою ладонь. — У нас еще будут дети.
Я перевела глаза с одной точки на белой стене на Вову. Посмотрела несколько секунд и сказала всего одно слово: