- На меня похож, - говорит с гордостью Вова.
- С чего ты взял? - протестую. - На меня!
- У тебя вздернутый нос, а у меня прямой. И у ребёнка тоже прямой. Вот, посмотри.
Мы одновременно смеемся. Вова обнимает меня, укладывает к себе на грудь.
- Не важно, на кого из нас похож. Главное, чтобы был здоровый, - тихо говорит.
- Да, - соглашаюсь. - Это самое главное.
Вот теперь можно сказать всем друзьям и родственникам. К тому же животик начал немножко выпирать, скоро станет заметен. Первым уведомляем Егора. Есть легкое волнение из-за того, как он воспримет. Тема ребёнка ни разу не поднималась в его присутствии, сам Егор тоже не изъявлял желание получить брата или сестру.
- Егор, мы с Яной хотим кое-что тебе сказать, - начинает за ужином Вова. Я улавливаю в голосе супруга легкое волнение. Отношения с Егором у нас хорошие, но кто его знает, как мальчик отреагирует.
Вова делает многозначительную паузу, а у ребёнка расширяются глаза. Кажется, от страха.
- Вы опять разводитесь?
- Нет! - восклицаем одновременно с мужем. - Как ты мог такое подумать? - добавляю я.
- Не знаю. Просто у вас такие лица. Что-то случилось?
- Да. То есть, нет. То есть, да.
- У тебя скоро родится брат или сестра, - выпаливает Вова.
Секунду Егор хлопает глазами.
- Ого, - наконец, изрекает. - Прикольно. А когда?
- В марте, - говорю.
Снова думает. Осмысливает.
- Классно, - расплывается в улыбке. - Но только можно брата? А то с девчонками я не знаю, что делать.
- Это не зависит от нас. Мы ещё сами не знаем, кто будет.
- Ну лааааадно, - возводит глаза к потолку. - Ну, можно и сестру. Но лучше всё-таки брата.
Егор улыбается широкой искренней улыбкой. Мы с Вовой переглядываемся и одновременно выдыхаем с облегчением. Все прошло намного лучше, чем мы ожидали. Егор не расстроился, а обрадовался. От сердца отлегло.
Дальше сообщаем родителям и знакомым. Свекровь очень радуется, поздравляет нас. После смерти мужа она больше времени проводит с нами, часто приезжает в гости и помогает.
- Какая замечательная новость. Какое счастье, - обнимает и целует сначала меня, затем сына. - Дай Бог, чтоб в этот раз у вас все получилось. Как же я рада. Яна, я буду помогать тебе с ребёнком. Пожалуйста, не надо никаких нянь. Ни к чему посторонние люди.
- Мы пока не планируем няню. Первое время точно нет.
На примере своей сестры я знаю, что ребёнок - это очень тяжело. Бессонные ночи, крики, слёзы по любому поводу, нескончаемые кризисы то одного года, то двух лет, то трех и так далее. А ещё дети моментально привыкают к рукам и фиг их отучишь. А уж как привыкают спать с родителями! Я трезво осознаю, что меня ждёт после рождения малыша. И я готова преодолеть эти трудности самостоятельно. Поэтому не рассматриваю найм няни, пока ребёнку не исполнится хотя бы годик. Тем более есть помощь со стороны бабушек. Моя мама тоже вызвалась помогать.
Дальше время пролетает очень быстро. Во втором триместре стремительно растет живот. Вот уже и на работе все знают и поздравляют нас с Вовой. У меня каждый день хорошее настроение, я словно порхаю на крыльях. Врач говорит, это гормоны. Пусть и так. Мне нравится мое состояние.
- Ты очень красивая. Люблю тебя.
Вова говорит мне комплименты каждый день. Смотрит на меня сияющими влюбленными глазами. По вечерам гладит и целует живот, разговаривает с малышом, во сне обнимает. Муж очень меня поддерживает. Он каждый день рядом. Что касается работы, то, конечно, она никуда у Вовы не делась. Даже наоборот, ее стало больше. Ребрендинг прошел успешно, у «Олимпа» много новых строительных объектов как в Москве, так и в регионах. Вова летает в командировки, бывает, засиживается в офисе и в кабинете дома допоздна.
И всё же я чувствую его участие и поддержку. Муж рядом, он со мной. Появилось то, чего не было в прошлые разы, - мы начали разговаривать откровенно и по душам. Сухой и закрытый Вова стал потихоньку открываться. Мы можем целый час перед сном лежать в кровати и тихо говорить. О нас, о ребёнке, о работе, о знакомых. Общение по душам - это то, чего так не хватало в последние годы нашего брака перед разводом. Тогда мы попросту перестали говорить и слышать. А сейчас мы как две родственные души. Понимаем друг друга с полуслова.
Теперь я знаю, что Вова тоже сильно переживал потерю наших первых детей. В силу своего характера ему было проще уйти с головой в работу, чем, как я, сидеть и стенать. Вова вообще никогда не стенает и не сокрушается. Даже когда умер его папа, не стенал. Ну такой у него характер - максимально загружать себя, чтобы не думать о потере и боли.
Наверное, закрытым людям даже тяжелее, чем нам, эмоциональным и открытым. Мы выплескиваем свою боль слезами и криком. Это помогает нам обновиться. А закрытые носят всё в себе, не выпускают наружу ни грамма боли. Варятся в собственном котле, сгорают в нем.