Леня отвлекся и не заметил, как толкнул даму, которая выронила кассеты и сумочку. Дама вскрикнула очень мелодично, что Лене понравилось. Обычно застигнутые врасплох женщины орут не слишком приятными голосами. Рассыпавшись в извинениях, он наклонился, чтобы поднять сумочку, мимоходом оценил весьма стройные ножки, принял решение, и когда выпрямился, то уже имел в голове план действий.
– Прекрасный выбор! – заговорил Маркиз, отдавая даме видеокассеты. – Эта запись «Травиаты» чрезвычайно редко попадается в магазинах.
– Да! – согласилась женщина. – Я долго искала и взяла последнюю кассету… партию Альфреда исполняет Дэвид Кеблер.
Леня понятия не имел, кто такой Дэвид Кеблер, больше того, он понятия не имел, кто такой Альфред. Краем уха он слышал, что в опере «Травиата», кажется, в конце героиня умирает от чахотки, то есть опера – это музыкальный вариант «Дамы с камелиями», но вот кто такая Травиата, Маркиз не имел представления. Единственное, в чем он твердо был уверен, – это то, что пьесу «Дама с камелиями» написал не автор «Трех мушкетеров», тот был Дюма-отец, а этот, соответственно – Дюма-сын. В детстве Леня очень любил «Трех мушкетеров» и считал, что Дюма-отец – величайший писатель.
В классической же музыке, особенно в опере, Леня Маркиз совершенно не разбирался. Но какое это имело значение, если он с ходу оценил стоящую перед ним даму, поставил ей наивысшую оценку и пожелал познакомиться? А то что, в самом деле? Лолка там на теплом море развлекается на всю катушку, лечит истрепанные нервы, а у него, Маркиза, тоже, между прочим, нервы – не стальные канаты. Он тоже переутомился и заслужил несколько часов покоя и удовольствия. Тем более что дама была хороша – стройная пепельная блондинка с глубокими серыми глазами. Брови у нее были темные сами по себе, кожа довольно смуглая, то есть не сошел еще с нее южный загар – судя по всему, мало времени прошло с тех пор, как дама вернулась из теплых краев. Возраст ее Маркиз навскидку определил в районе тридцати, и это неплохо, надоели безмозглые молоденькие дурочки. Глядя на темные брови и слишком гладкую кожу, Леня заподозрил, что стоящая перед ним пепельная блондинка – не натуральная, но проверить это можно было только одним способом. И Маркиз решил, что раз встречу с такой очаровательной незнакомкой ему подстроила судьба, грех этим не воспользоваться.
Когда нужно, Леня умел быть обворожительным. Включив на полную мощность рубильник своего обаяния, он опутал незнакомку словами, ловко обходя в беседе подводные камни в виде имен знаменитых теноров и сопрано. О том, что есть на свете такой композитор Джузеппе Верди, Маркиз, конечно, слышал, но не связывал его с «Травиатой».
Дама же оказалось докой по части оперы, так что Лене стоило больших усилий не показать ей, что он-то в опере полный профан. Дальше все пошло по накатанному сценарию: Леня пригласил ее в кафе, она пошла – отчего не выпить кофе с симпатичным мужчиной?
В процессе разговора Леня убедился, что его новая знакомая несколько скучает, оттого и бродит по магазинам в полном одиночестве. Что-то она обмолвилась про мужа, который часто уезжает по делам… – в общем, все это подходило Лене как нельзя лучше. Еще он понял, что Алла, как звали очаровательную незнакомку, без ума от оперной музыки, и склонить ход ее мыслей в нужную ему сторону можно было только через оперу.
Леня расстарался и достал билеты в Мариинский театр на премьеру «Сомнамбулы» Беллини. До этого он нашел бог знает как оказавшуюся в Лолином столе книгу «Пятьдесят оперных либретто» и явился в театр во всеоружии. Он с честью выдержал трехчасовое испытание, правда, в третьем акте все время зевал, не раскрывая рта. На следующий вечер последовал ужин в ресторане, потом – прогулка по зимнему городу. Потом снова ужин в ресторане, и когда Лене все уже надоело и он стал подумывать бросить эту затею, Алла наконец пригласила его домой якобы для того, чтобы послушать новую запись «Тоски».
Там все пошло как надо. Первое время Леню несколько раздражало оперное сопровождение, но он быстро приспособился. Как оказалось, его знакомая понимала толк не только в опере. Даже сейчас, вспомнив, что они устроили под арию Каварадосси в исполнении Лючано Паваротти, Маркиз блаженно зажмурился. Он не остался у Аллы, потому что все же нужно было соблюдать конспирацию, да и вообще дома ждут два голодных троглодита. Но настроение было превосходное, он даже решил послушать «Норму», чтобы было что обсудить с Аллой потом. И надо же было такому случиться, чтобы ему подвернулась эта тетка, которая не нашла ничего лучше, чем помереть в его машине!