– Вы столько значите для нас, доктор Уорд, – сказала мать Танисы.
Я никак не могла припомнить ее имя. Фамилия Танисы была Фландерс, однако женщину звали как-то иначе.
– Я рада, что мне удалось вам помочь, – я с неохотой протянула девочку матери. На Танисе был свитер, но я легонько пробежала пальцами по ее руке, вспоминая оставшийся от операции шрам.
Ребекка приветливо махнула женщине рукой.
– Я – сестра вашего доктора, Ребекка.
– Ох, прошу прощения, – запоздало промолвила я. – Это Брент Грир и мой муж Адам Поллард. А это…
– Люси Шарп, – мать Танисы спасла меня от замешательства.
– Мне нравится твоя панда, Таниса, – заметил Адам. – Это мальчик или девочка?
Таниса глянула на игрушку, как будто видела ее впервые.
– Девочка, – сказала она.
– Как же ее зовут? – поинтересовался Адам.
– Таниса.
Все рассмеялись. Девочка тоже довольно улыбнулась.
– Вот здорово! – Адам смотрел на нее с наигранным восхищением. – Так ты ни за что не забудешь, как ее зовут, правда?
Как же странно было наблюдать за Адамом в компании других людей! Я и забыла, каким веселым и раскованным он может быть. Раньше он был таким и со мной. Но теперь вся наша жизнь крутилась вокруг вопросов зачатия и беременности. Необходимо было как можно скорее изменить это, но Адам, я знала, не собирался сдаваться. Ребенка он ждал больше, чем восхода солнца.
– Как вам это местечко? – спросила Люси Шарп. – Вы еще ничего не заказали? – добавила она, окинув взглядом наш пустой стол.
– Нет пока, – ответила я.
– Что вы порекомендуете? – поинтересовался Брент.
– Да все, чем можно наполнить желудок. Попробуйте вот это жаркое по-бразильски. Я и представить не могла, что мне понравится бразильская пища. Невестка чуть ли не силой затащила меня сюда пару недель назад, зато теперь я хожу в этот ресторан каждый день.
В этот момент к столику подошла официантка, и Люси Шарп отступила назад.
– Прошу прощения, если помешала, – заметила она, – но Таниса непременно хотела с вами поздороваться.
– Я рада, что вы ее послушали. Пока, Таниса.
Девочка вновь потянулась ко мне, и мать наклонилась, чтобы та смогла поцеловать меня в щеку.
У меня лучшая в мире работа, подумала я, наблюдая за тем, как они возвращаются к своему столику. На душе у меня было легко и радостно. Вдобавок я так проголодалась, что расправилась бы сейчас даже с мясом аллигатора.
Еда и правда оказалась замечательной. Очередь дошла уже до кокосового пирога, когда я вдруг заметила, что поток посетителей начал уменьшаться.
– Я здорово набрался, – признал Брент со счастливой улыбкой на лице.
Он и правда был уже хорош. Да и Адам, впрочем, не сильно от него отличался. Глаза у него слегка остекленели, а улыбка, не сходившая с лица большую часть вечера, сползла немного на один бок.
– Ладно, я поведу, – сказала Ребекка. – Хотя я так набила желудок, что могу просто не влезть за руль.
Адам что-то бросил в ответ, но я его уже не слушала. Мой взор был прикован к мужчине, который только что вошел в ресторан. Белый парень с темными волосами, в футболке и бежевых брюках. Он замер возле двери, внимательно оглядывая полупустой зал. Было в нем что-то такое, отчего по спине у меня побежали мурашки.
Вот он встрепенулся и зашагал к нам – по крайней мере, мне показалось, что он направляется к нашему столику. Но затем я увидела, что глаза его – эти холодные голубые глаза – прикованы к двум мужчинам, сидевшим прямо перед нами. Адам, должно быть, сказал что-то забавное, поскольку Брент с Ребеккой расхохотались, но я нервно опустила ложку и с тревогой ухватилась за краешек стола.
Кому-кому, а мне было прекрасно известно, как быстро все может произойти. Мужчина вскинул руку, в которой мелькнул пистолет. Последнее, что я заметила перед тем, как он нажал на курок, – татуировку в виде звезды на его указательном пальце.
9 Майя
Не успела я вскрикнуть или спрятать голову, как прогремел выстрел и мужчина, сидевший за соседним столиком, судорожно дернулся и обмяк. Вот тут-то я закричала – совсем как двадцать лет назад, на подъезде к дому. Но на этот раз я была не одна. В маленьком ресторанчике началась настоящая паника. Я съежилась, стараясь казаться как можно незаметнее, и почувствовала, как Ребекка прикрыла меня своим телом, будто ширмой. Руки у меня были прижаты к ушам, что не помешало мне услышать топот ног, бегущих к двери.