— Сестра. Рейчел. Она ассистент профессора в Массачусетском технологическом институте. Ее специальность — робототехника.
— Боже милостивый! Получается, что вы в своей семье паршивая овца?
— Ага. — Он захихикал. — По-моему, так и есть. Они возражали против моих занятий бизнесом и настаивали, чтобы я посвятил себя науке.
— Понимаю. Значит ли это, что ваше нынешнее безработное состояние — еще один вариант бунта против родителей?
Он ответил не сразу:
— Может быть, это и вправду бунт. Но не сознательный. У меня, Джоанна, никогда не было возможности быть ребенком. Заниматься спортом, как это делает Тайлер. Когда другие парни приглашали девушек на танцы, я торчал в лаборатории или нажимал на клавиши компьютера. В то время я хотел заниматься только этим.
— А теперь решили отдать дань увлечениям молодых?
— Теперь я хочу увидеть, как живет остальная часть человечества. Я хочу быть нормальным парнем. Хочу, например, пригласить вас на прогулку… И в любое место, куда вы пойдете со мной.
— Для нас обоих немного поздно говорить о свиданиях и прогулках. Это для юнцов, которые буквально бредят ими. А не для взрослых, у которых полно забот и ответственности.
— Кто-то отнял у вас мечты?
— Да. — От этого признания у нее сжалось горло. Но ее мечты украл не тот мужчина, который бросил ее беременную, как, наверно, полагал Крис. Мечты украла бабушка. Она в июле украшала елки рождественскими свечками и, когда светила полная луна, играла на тромбоне. Плохо играла. И она подбирала и несла в дом каждый обрывок веревки, какой ей попадался на пути. Мечты украла мать Джоанны — со своими «пурпурными», «абрикосовыми» и «желтовато-зелеными» днями. И отец тоже приложил руку. Он любил шум крыльев ветряных мельниц на крыше и потому украсил ими дом. И, помоги ей Боже, она тоже любила этот звук.
Отец Тайлера, как и его родители, совсем не был очарован эксцентричностью ее семьи. Правильнее сказать, они все пришли в ужас от их причуд.
«Чертово колесо» остановилось в высшей точке. Сиденье раскачивалось взад-вперед и поскрипывало. Над ними сияло полное звезд ночное небо. Млечный Путь тонкой серебристой аркой перерезал темноту. Внизу толпа уже начинала расходиться. Закрывались ларьки. Добровольные помощники принялись убирать мусор, оставшийся после карнавала. Подняв руку, Крис обхватил ладонью щеку Джоанны и повернул к себе ее лицо.
— Может быть, вместе мы сумеем найти новую мечту, — хрипло прошептал он. — Одну, которая бы подходила нам двоим.
— Я так не думаю, Крис. — А сердце бешено стучало в ребра.
На следующий день снова прорвало мусороотстойник. Лужа воды разлилась по полу кухни и уходила под буфет.
Джоанна вздохнула. Придется попросить о помощи Криса или ждать следующей недели, чтобы вызвать мастера. Самое правильное, если бы она записалась на курсы «Домашний мастер на все руки» в местном колледже общины. Там бы она научилась делать мелкий ремонт сама. Женщина не должна зависеть от мужчины, убеждала себя Джоанна. Ни в ремонте, необходимом в доме. Ни в любви, которой она так отчаянно жаждала.
Джоанна подняла голову и увидела, что мать вернулась из сада и стоит на пороге черного хода. В одной руке у нее рабочие перчатки, в другой — садовые ножницы. Соломенная шляпка слегка съехала на ухо. По щеке тянется полоска грязи.
— Слава Богу, розы в этом году очень удались. Они и сейчас выглядят будто весной. Твой отец так любил мои розы. — Она остановилась посреди комнаты и без особого удивления смотрела на пол перед раковиной. — Там лужа, дорогая. Ты заметила?
— Да, мама, я заметила. Но пока еще не решила, что мне с ней делать.
— Надо опять попросить Криса. — Агнес положила перчатки и ножницы на кухонный стол. — Он такой приятный молодой человек. Может быть, потом останется с нами пообедать…
— Мама, протечка не очень сильная, я подставлю миску, а завтра вызову водопроводчика. Это не должно стоить слишком дорого…
— Твой отец обычно особенно радуется жаренным в духовке цыплятам и оладьям с моим домашним джемом. Да, думаю, это именно то, что он сегодня захочет. — Она сняла шляпку и взбила волосы. — Когда он придет с работы домой, я попрошу его сбегать в кладовку. Он не будет возражать. Что касается такого рода вещей, он очень милый.
— Мама! Ты говоришь о папе или о Крисе?
— Я… — Смущение промелькнуло в глазах матери. Рука ее дрожала, когда она поправляла локоны с легким пурпурным оттенком. — Не беспокойся обо мне, дорогая. Я знаю, что все путаю. Но я думаю, будет мудрее, если ты попросишь Криса помочь. Мне бы не хотелось, чтобы протечка становилась все сильнее и ночью нас залило. Твой отец так тяжело работал, укладывая пол. Он бы очень огорчился, если бы пол испортился. Ты так не думаешь? Нам ни за что не суметь потом подобрать квадраты. И так же умно все расположить. Это была такая экономия.
— Да, мама, конечно. — Джоанна прогнала слезы, которые уже набежали на глаза. Отец ушел два года назад, а мать продолжает говорить о нем в настоящем времени. И пол, о котором она так беспокоилась, был действительно уникальным. Каждый квадрат — со своим оттенком цвета. — Я посмотрю, у себя ли Крис. Ты побудешь одна несколько минут?
— Не волнуйся, дорогая, я только… по-моему, мне надо немножко поспать. Я чувствую огромную усталость. — С рассеянным видом Агнес забрала перчатки, ножницы и шляпку и направилась к своей спальне. Она бормотала что-то себе под нос, словно пыталась вспомнить, что заставило ее почувствовать такую слабость.
Глядя ей вслед, Джоанна думала, что у нее разорвется сердце. Ее родители были очень привязаны друг к другу. И теперь Агнес жила одними воспоминаниями, отчаянно цеплялась за них.
Однако нужно идти за Крисом и просить его ликвидировать протечку под раковиной. Здесь нельзя рисковать. Тем более что мать огорчится еще больше.
Она застала его в мастерской за работой. Новый верстак был опутан радугой разноцветных проводов. В помещении появился еще один компьютер.
Ошеломленная Джоанна не понимала, зачем Крису столько электроники. И почему разобран двойной велосипед. Теперь они оба стояли отдельно, прислоненные к дальней стене. Провода, идущие от компьютера, подсоединяли к раме что-то похожее на маленькую спутниковую антенну.
— Что это будет? — спросила она.
Крис поднял голову от клавиатуры компьютера. Волосы спутанны. И похоже, он вообще сегодня не брился.
— Это мое новое изобретение, — сказал он. — Я работаю над ним с прошлой ночи. Использую технологию бомбы с телевизионным наведением.
— Вы делаете бомбу?! — с нескрываемым ужасом воскликнула она. В следующий раз при заключении договора с арендаторами надо внести туда пункт, запрещающий безумным изобретателям наносить ущерб зданию. На котором такой огромный долг, которому нужна новая крыша и которое не застраховано и на половину своей стоимости… — Кого вы собираетесь бомбить? Соперничающую футбольную команду? — поддразнила его Джоанна.
— Нет. Но целью должен быть Тайлер. Он уже согласился.
— Разве ребенку не требуется родительское разрешение на то, чтобы стать целью? Я не одобряю его согласия.
— Это для Пита. — Крис, усмехаясь, повернулся на своем крутящемся кресле.
— Пита Эшфорда?
— Да. Понимаете, я планирую поставить специальную аппаратуру на одном велосипеде. На котором поедет Тайлер. А другой, Пита, электроникой соединяется с первым. Пит в наушниках будет слышать сигналы. — Крис взял большую черную пару наушников, которые лежали сверху на компьютере. — И они подскажут ему, ехать направо или налево, а также помогут поддерживать постоянное расстояние между велосипедами Тайлера и Пита.
— Вы шутите? — Джоанна силилась понять объяснение Криса.
— Довольно запутанно, ага? — Он жестом попросил ее подойти ближе. — Теперь наденьте наушники, и я покажу вам, что имею в виду.
Она подошла и пристроила наушники так, чтобы они прилегали к ушам как можно плотнее. Нажатием клавиш Крис посылал сигналы компьютеру. Джоанна слышала в обоих ушах пока одно лишь непрерывное гудение.
— Теперь слушайте, что случится, если вы отклонитесь вправо, — сказал он и снова нажал клавиши на пульте.