— Моя мать тоже погибла. Только не в автомобильной катастрофе, а на заводе. Производственная авария…
Нина внутренне напряглась, удивленная его внезапной откровенностью. Общее горе, пережитое когда-то, на мгновение, казалось, сблизило их. Они помолчали еще немного. Нина, справившись, наконец, со своим волнением, предложила:
— Пойдем домой. Я что-то устала, спать хочу. Мы с Катей сегодня половину набережной прошли пешком. Да и потом здесь как-то пустынно. И фонари почти не горят.
Они повернули обратно. Внезапно сбоку, в прибрежной посадке, послышался шорох и оттуда вынырнула тень. Это оказалась просто собака, но до того, как безобидное животное шмыгнуло прочь, Нина успела вскрикнуть и оступиться на кочке. Ярослав придержал ее за плечи, но она тотчас же отстранилась от него.
— Ты боишься темноты и не выносишь мужских рук, — спокойно констатировал Ярослав.
— И это не единственные мои недостатки, — улыбнулась Нина, стараясь шуткой прикрыть не унимавшуюся дрожь. — Женившись на такой шизанутой особе, как я, ты рискуешь своей репутацией.
— Это не самый большой риск в моей жизни.
— Догадываюсь, что твоя жизнь была полна страшных приключений. Если когда-нибудь захочешь рассказать о них, в моем лице ты найдешь благодарную слушательницу.
— Учту. Хотя не думаю, что у меня будет оставаться время для воспоминаний.
«Да, наверное, он и дома-то почти не будет бывать», — подумала Нина. И снова неприятная мысль о другой женщине зашевелилась, словно змейка, и заставила Нину решиться на открытое высказывание:
— Вот что, Ярослав. Я буду исправно выполнять условия договора, но и ты, пожалуйста, соблюдай приличия. Понимаю, ты молодой мужчина, и у тебя есть определенные… физиологические потребности… и, конечно, женщина… Но, прошу тебя, пока мы считаемся мужем и женой, не приводи ее в дом, это раз. Второе: свидания с ней должны быть настолько тайными, чтобы абсолютно никто о них не узнал. Иначе — если пойдут сплетни — это будет так унизительно для меня, что я… Я тогда ни на что не посмотрю, сразу же подам на развод.
Она услышала короткий смешок Ярослава, показавшийся ей издевательским. Вспыхнув и возмущенно оглянувшись на своего спутника, она встретила его насмешливый, но вместе с тем добродушный взгляд.
— Хорошо, я обещаю соблюдать приличия, — ответил он иронично, но мягко.
Они в этот момент переходили улицу, и Ярослав на несколько секунд придержал ее за локоть. И снова, как и утром, она ощутила заряд энергии, идущий от этого человека.
Когда Нина, уже укладываясь спать, вспоминала свой разговор с Ярославом, то обратила внимание на одно маленькое несоответствие. До сих пор она считала — судя по лексикону, эрудиции, да и по повадкам Ярослава, — что он из семьи интеллигентов, причем, не в первом поколении, хотя и потерпевших какую-то житейскую неудачу. Но вот он сказал, что его мать погибла на заводе. Выходит, она работала в цехе? Кем? Может быть, она была журналисткой, готовила репортаж? А кем был отец Ярослава, если судьба столкнула его с Гаевым? Может, тоже юристом?
Она задумалась о родителях Ярослава, о запертых ящиках стола, о странном шраме у него на руке и не заметила, как подкрался сон и перепутал все ее мысли.
Глава четвертая
Среди сотрудниц Нины были две, которые вполне заслуживали звания магистров школы злословия. Вера и Зина представляли как бы варианты шеридановской леди Снируэл, привязанные к местным условиям. Они умели все тонко подметить и не менее тонко высмеять, умели направить в нужное им русло любой разговор. Умели спровоцировать ссору и сплетню, сами при этом оставшись в стороне и сохранив со всеми вполне приятельские отношения. Впрочем, Нина относилась к их особенностям с философским спокойствием, понимая, что не обойдется ни один коллектив, особенно женский, без подобных типажей.
Конечно, Вера и Зина не могли открыто проявлять враждебность или зависть к дочке Гаевого, но Нина не сомневалась: за глаза она была обсосана ими со всех сторон. А уж теперь, когда неожиданное и скоропалительное замужество Нины стало темой для разговоров, Вера и Зина могли с блеском продемонстрировать остроту своих язычков. Поскольку никого из сотрудников на свадьбу не пригласили и жениха они не видели, их неудовлетворенное любопытство выражалось в расспросах, намеках и предположениях. Нина, выйдя на работу после свадьбы, принесла угощение и, как принято, отметила знаменательное событие. Но этого, увы, было недостаточно для жаждущих информации местных законодательниц.
В пятницу, к концу рабочего дня, именно Вера и Зина явились в книгохранилище, где в это время работала Нина, и сообщили ей в следующем порядке: