— Да, у вас местность не курортная, — посочувствовал Сева. — Вы к нам приезжайте. У нас и воздух чистый, и море рядышком. И политики нас не достают. Они все больше по промышленным городам ударяют. По стратегическим, так сказать, центрам.
— Вот уж поистине… как там у Бродского… — откликнулся Женя. — Не ручаюсь за точность, но примерно так:
— Это точно! — согласился Сева. — Без политиканов куда спокойней.
Ярослав усмехнулся и добавил:
— Кто не умеет делать дело, занимается политическим трепом. Вот им-то и не нужен порядок, а нужны потрясения, бедствия, мутная вода…
— Ну, а как же, — вмешалась Нина. — Стравливать между собой нации или классы веселей и доходней, чем вкалывать где-нибудь в конкретной отрасли.
Ярослав вдруг приблизил свое лицо к ее лицу и, улыбаясь, сказал:
— Странно слышать такое от дочери бывшего идеологического работника.
— Мой отец все-таки знает и другие способы зарабатывать деньги. А страшнее всего те «идеологи», для которых власть — единственный источник дохода. Они любую войну развяжут, лишь бы удержаться у власти.
— Что вы философские разговоры завели! — капризно сказала Тая. — Мало вам по телевизору этой политики, так вы еще и здесь…
— Правильно, Таечка, на отдыхе надо отдыхать, наслаждаться природой, — поддержал ее Женя. — А то ведь некоторые люди вообще не умеют получать удовольствие от жизни.
Последние слова он явно адресовал Нине и Ярославу, и Нина поежилась при мысли, что Женя разгадал ее тайну. Снова она почувствовала себя чужой и лишней, не умеющей ни наслаждаться жизнью, ни делать дело. От яркого солнца ее взгляд заволокло слезами и девушка поспешила надеть темные очки.
Когда отправились в обратный путь, солнце уже клонилось к закату. Впрочем, при нормальной езде можно было доехать засветло.
Но поездка получилась не совсем нормальная. На полдороге машину пришлось остановить. Нина, задумавшись о своем, не очень понимала, что случилось. Слова «карбюратор», «зажигание» ей ни о чем не говорили. И только когда выяснилось, что поломка довольно серьезная и из машины придется выходить, она почувствовала досаду. Больше всего ей хотелось сейчас добраться до дому и уйти от нелепой роли, которую вынуждена играть среди этих, в общем-то симпатичных и приятных ей людей.
— Что-то ты, Севка, вижу, ни черта в своей тачке не понимаешь, — с грубоватой прямотой сказал Костя.
— Да, Всеволод, дело плохо, так и до ночи простоим, — драматическим тоном добавил Женя и подмигнул девушкам.
— Говорила ему, чтобы с иномарками не связывался, — доверительно сообщила Тая. — Он и в наших не очень разбирается. Всегда отец ремонтировал.
— Шеф, на тебя вся надежда, — обратился Костя к Ярославу. — Если и ты не разберешься — придется здесь ночевать.
Нина с Таей отошли в сторону и остановились в тени придорожных акаций.
— Славик твой — молодец, — вздохнула Тая. — Мало того, что он — голова, так у него еще и руки откуда надо растут. И пара вы с ним — просто класс. Так смотритесь вместе. Только сухари ужасные, ведете себя, как стариканы, которые прожили вместе полсотни лет. Или вы, может, поссорились недавно, теперь дуетесь друг на друга?
— Точно, у нас был конфликт, — с готовностью подтвердила Нина.
Она рассеянно слушала Таину болтовню, а взгляд ее помимо воли устремлялся туда, где четверо друзей возились с машиной. Впрочем, похоже было, что Сева и Женя больше суетятся и «поднимают волны», а дело делает Ярослав, да еще Костя при нем — как ассистент при хирурге.
Женя, осознавший свою бесполезность, вскоре подошел к девушкам.
— Пусть Сева учится, а мне это как-то ни к чему. Нет у меня к автосервису призвания. В конце концов, каждый должен делать свое дело.
— Да, но какой у нас автосервис среди дороги? — откликнулась Нина. — Наверное, у Ярослава ничего не получится…
— У него получится. Тор у нас специалист. Смолоду работал в гаражах. А я по механическим делам никто.
— Ты хоть сам это признаешь, — заметила Тая. — А Севка такой самоуверенный: хватается за то, чего не умеет.
Через некоторое время их окликнул Костя: «Готово, ребята!»
Сева громогласно заявлял, что теперь и он разобрался, в чем дело.
— Разобрался — слава Богу, — сказал Ярослав, вытирая руки. — Это ты завтра будешь доказывать. А сейчас я сяду за руль. Поздно, а мне утром рано вставать.