— Ты что же, решил на весь мир озлобиться? Даже дочерей тебе не жалко? Если не ты, то кто для них постарается? Была бы Катя моей невесткой, другое дело, а так… Ну, чего ты боишься, скажи? Тебе ведь никакой риск не страшен. Все равно одной ногой в могиле стоишь.
Нина, повинуясь внезапному импульсу, ворвалась в кабинет и с порога набросилась на Захара Ильчука:
— Как вы смеете угрожать моему отцу?! Я всегда знала, что вы с Борей — наглецы и хамы, но чтобы дойти до такого… Чтобы запугивать старого друга наемными убийцами…
— Какими убийцами?.. — растерялся Ильчук. — Ты что, девочка, с ума сошла?
— Я слышала, как вы сказали, что отец одной ногой в могиле стоит! — продолжала наступать Нина. — Вы ему угрожаете расправой, чтобы он согласился на вашу грязную сделку!
— Нина, ты опять подслушивала, — недовольно проворчал Гаевой.
— О, господи, семья сумасшедших! — Ильчук всплеснул руками и закатил глаза. — Нина, деточка, я же имел в виду его болезнь! Какие там угрозы, какое убийство?.. Твой отец скоро умрет, потому что у него неоперабельный рак.
— Захар!.. — выкрикнул Гаевой сдавленным голосом. — Зачем ты сказал? Девочки ничего не знали…
— Но я не знал, что ты от них скрываешь. А тут твоя дочь набросилась с такими обвинениями…
Нина испуганно смотрела на Гаевого, и страшная истина с трудом доходила до ее сознания. Теперь становилось понятным, почему последнее время отец так плохо выглядел, а во взгляде и движениях его появилась какая-то лихорадочная поспешность.
— Папа, это правда?.. Почему же ты скрывал? Почему разрешил мне уехать? Надо было все силы бросить на твое лечение!.. — Она схватила Гаевого за плечи и несколько раз встряхнула.
— Я и так лечился все это время, дочка.
— У него рак скоротечный и поздно обнаруженный. Никакая химия не поможет, — сообщил Ильчук.
Нина повернулась к нему и сквозь слезы закричала:
— А вы, зная об этом, вместо того, чтобы поддержать, отравляете ему жизнь!.. Разве не понимаете, что отцу сейчас не до ваших грязных делишек!..
— Я бы и рад ему помочь, да ничем не могу. Если лучшие врачи не могут… А делишки у меня, деточка, совсем не грязные. Ничуть не хуже тех, которыми твой отец занимается. И если бы он мне помог, вы бы с Катей стали богатыми и независимыми женщинами на долгие годы.
— Не надо мне от вас ничего! — закричала Нина. — Оставьте отца в покое!
— Уйди, Захар, — глухо сказал Гаевой. — Не до тебя.
— Хорошо. А ты успокой свою артистку и подумай над моим предложением.
Выпроводив Ильчука, Нина долго не могла прийти в себя. Стояла в прихожей, вытирая слезы и стараясь делать глубокие вдохи. Наконец, пересилив свое состояние, она снова вошла к отцу в кабинет. Гаевой сидел у стола, опираясь лбом на стиснутые руки. Нина осторожно придвинула стул, села рядом.
— Папа, как же так получилось? Почему ты молчал?
Василий Федорович посмотрел на нее с вымученной улыбкой и тихо ответил:
— Надеялся: авось обойдется.
— И обойдется, еще не вечер! — заговорила Нина с воодушевлением. — Медицина с каждым годом совершенствуется! То, что не лечилось десять лет назад, лечится сейчас! Важно выиграть время! Папа, у тебя же связи! Может быть, надо лечиться за рубежом… Что это я говорю?.. Ты же и сам все понимаешь. Ты не из тех людей, которые легко сдаются, правда?
— Да, Нина, мы еще повоюем. За рубеж я скоро поеду. Вот только хотел до отъезда у Захара стребовать долги. Вдруг что со мной случится — вы с ним не справитесь. А он, паршивец, хочет впутать меня в новое дело…
— Папа, да не думай ты об этом. Сейчас главное для тебя — выжить. Я не фаталистка, но считаю, что на все — Божья воля. Возьми, к примеру, Солженицына. В каких условиях он лечился, да еще в пятидесятые годы, да в глубинке! Ему месяц жизни предрекали! И выжил! И, слава Богу, ему уже далеко за семьдесят, а он такой бодрый!
— Есть люди, которых Бог испытывает, но оставляет им жизнь, чтоб они исполнили свою миссию на земле. Я — увы! — не из породы миссионеров. Такому грешнику Бог не захочет помочь.
— Не говори так! Надо верить в свое выздоровление. Это главное.
— Верю, верю, — бодрым голосом сказал Гаевой и похлопал Нину по плечу. — Не волнуйся, я еще лапки не сложил. Ну, иди отдыхай, и мне отдохнуть надо.
В эту ночь Нина не уснула без снотворного. А наутро, проснувшись с тяжелой головой, долго не могла заставить себя подняться с постели и погрузиться в водоворот дневных проблем.
У Гаевого с утра были какие-то посетители. Нина с ними даже не встречалась, не выходила из комнаты и кухни. Ей никого не хотелось видеть, разве что Катю — человека, с которым она может и должна поровну разделить горе. Когда Гаевой остался один в кабинете, Нина предложила немедленно отыскать Катю и все ей рассказать. Но Василий Федорович отсоветовал: Катю найти не так просто, а потом она сама обещала прийти сегодня вечером или завтра утром.