Сюжет с самоварами применительно к Сибири девяностых выглядит настолько клюквенно, что, право же, проще поверить в то, что эта история – не более чем шпионская легенда, или хотя бы вспомнить, что в словарях уголовного жаргона «мастерами» называют фальшивомонетчиков. Впрочем, лет прошло достаточно много, живых свидетелей почти не осталось, а потому – ну, пускай будут самовары.
В память о лихих девяностых у Анатолия Банных осталось несколько церковных наград – серебряный крест Андрея Первозванного, орден Преподобного Сергия Радонежского, медаль Святого Благоверного Князя Даниила Московского. Почему-то у всех таких бизнесменов есть такие ордена и медали.
В прошлом году Анатолий Банных закончил Барнаульский филиал Московской академии предпринимательства при правительстве Москвы, факультет экономики и менеджмента, специальность «Менеджмент организаций», специализация «предпринимательство». Почем-то у всех таких бизнесменов есть такие дипломы.
II.
«Мы работаем в рамках некой инвестиционной команды, которая занимается разработкой инвестиционных проектов и контролирует их осуществление, продвигает продукцию на рынок, – объяснял Банных, чем именно он занимается. – В этой работе все имеет четкую логику». Четкая логика сибирского бизнеса не могла не привести его вначале в политику (поддерживал на губернаторских выборах юмориста Михаила Евдокимова; потом, правда, поссорился с ним), а затем и во власть. В 2008 году Анатолий Банных стал вице-премьером соседней с Алтайским краем Республики Алтай и представителем ее правительства в Москве. «Бизнес не может существовать и быть стабильным без гармонично развивающейся экономики и общества. Это не просто слова, это то, до чего я доходил сам, долго и мучительно».
За несколько лет до перехода на госслужбу Анатолий Банных запустил в Барнауле проект «Аэротакси» – специально для высокогорных туристических полетов. «Полет на вертолете совершенно несравним с тем, к чему мы привыкли, садясь в самолет, – полное ощущение свободного полета на табуретке. К тому же вертолеты маневренны, что позволяет летать в очень экстремальных местах и увидеть природу в ее первозданном виде. Некоторые пейзажи иначе как сказочными не назовешь. Сильнейшее впечатление на меня произвел вид с высоты птичьего полета двухсот козерогов, которые одновременно блуждали по горам».
III.
Когда на фотографиях разбившегося 11 января в районе Черной горы на Алтае вертолета Ми-171 журналисты обнаружат туши убитых рогатых животных, то вначале ошибочно назовут их козерогами (сибирскими горными козлами) – то ли по незнанию, то ли по привычке; охота на козерогов в горах Алтая достаточно распространена. Однако вскоре после публикации этих фотографий на алтайских сайтах биолог Елена Лебедева-Хоофт в своем блоге сумела доказать, что у козерогов – совсем другие рога, а те туши, которые нашли среди обломков вертолета, принадлежали алтайскому горному барану, или аргали (Ovis ammon ammon), самому крупному подвиду занесенного в Красную книгу в 1934 году архара.
Аргали обитают в России, Казахстане, Китае и Монголии. Всего их, по оценкам ученых, – не более четырех с половиной тысяч особей (Всемирный фонд дикой природы вообще говорит, что в России таких архаров – не более двухсот), и популяция с каждым годом уменьшается. Отстреливать аргали запрещено даже в научных целях, и поэтому, когда пресс-секретарь правительства Республики Алтай Елена Кобзева заявила, будто у пассажиров разбившегося вертолета были лицензии на отстрел двух сибирских горных козлов и одного марала, действительные в течение всего сезона охоты (на марала – с 1 ноября 2008 года по 15 января 2009 года, на сибирского горного козла – с 15 декабря по 15 января), над этими словами можно было только посмеяться, потому что выглядели они форменным издевательством, особенно если учесть, что никаких лицензий среди документов на месте крушения вообще не было обнаружено, а постановление о продлении сезона охоты было опубликовано алтайским правительством уже после крушения вертолета, то есть задним числом.
IV.
В первые дни после крушения вертолета на Алтае власти еще могли, не стесняясь, говорить о том, что Банных и его спутники отправлялись на вертолете в рабочую поездку («Московский комсомолец», 12 января). Впрочем, даже тогда сотрудники аппарата Банных не могли объяснить журналистам, зачем для рабочей поездки нужно арендовать вертолет на имя какого-то частного предпринимателя из Новосибирска, указывая в договоре целью полета «оказание транспортных услуг по авиавизуальному подбору площадок с воздуха». Через несколько дней в газетах появятся фрагменты расшифровок записей «черного ящика» с Ми-171, и последние слова, зафиксированные самописцами: «Ниже, ниже!» – для большинства наблюдателей станут доказательством того, что пассажиры, стрелявшие с вертолета по баранам, руководили действиями пилотов, чтобы было удобнее выбирать позицию для стрельбы. Когда через несколько дней в СМИ появятся фотографии убитых животных, сомнений не останется ни у кого – охотились.
Погибший при крушении вертолета полпред президента в Госдуме Александр Косопкин был, очевидно, не самым одиозным федеральным чиновником, но его смерть без натяжки можно назвать вполне позорной – в день, когда Косопкина хоронили на церковном кладбище в деревне Комлево Рузского района (он сам просил похоронить его там – в свое время Косопкин давал деньги на восстановление комлевской церкви Иконы Божией Матери «Знамение»), газеты выходили с издевательскими заголовками типа «За козла ответили», а весь интернет каламбурил насчет того, что убитых баранов жалко, а баранов, разбившихся на вертолете, – нет.
Еще более неприлично выглядит смерть другого участника алтайской охоты – председателя комитета по охране, использованию и воспроизводству объектов животного мира Республики Алтай Виктора Каймина, то есть человека, который по должности обязан был препятствовать незаконной охоте в горах. За несколько месяцев до крушения вертолета правительство Республики Алтай приняло постановление о создании автономного учреждения «Развитие охотничьего хозяйства», и Каймин, комментируя это решение, говорил, что деятельность учреждения будет направлена на разработку и осуществление различных программ в области охраны, использования и воспроизводства объектов животного мира, их среды обитания и «выполнения отдельных полномочий». А еще он очень гордился тем, что ни разу не проиграл, когда судился с теми, кто говорил, будто Каймин покрывает браконьеров. В суде-то, может быть, и не проиграл, а что толку?
V.
Анатолий же Банных, которого за двое суток поисковой операции многие успели оплакать (кто искренне, а кто с плохо скрываемым злорадством – в те дни было интересно читать алтайские форумы в интернете), волшебным образом выжил вместе с еще двумя пассажирами вертолета и вторым пилотом Максимом Колбиным. (Кстати – мы до сих пор не привыкли к тому, как уменьшилась наша страна; Алтай из Москвы кажется чем-то настолько глубоким, что хоть три года скачи, до границы не доскачешь, а Колбина, ушедшего в поисках помощи на юг, меньше чем через сутки нашли пограничники – Республика Алтай граничит с Казахстаном.) Спасение Анатолия Банных действительно выглядело волшебством, и не только по сравнению с семерыми погибшими. За три года до этой охоты Банных уже попадал в вертолетную катастрофу во время охоты в горах Алтая – тогда он сломал ногу, но шума в прессе по этому поводу не было, вероятно, потому, что в охоте не участвовали федеральные чиновники. То, что Банных и Колбин выжили и отделались фантастически легкими ранениями, стало поводом для разнообразных слухов. (У Банных, по официальной версии, сломан нос, но на фотографиях, сделанных репортерами газеты «Жизнь» на похоронах разбившегося вместе с остальными пассажирами вертолета гармониста Василия Вялкова, – а Банных из реанимации приезжал на эти похороны в село Турочак, – не видно даже ссадин на его лице. «Жизнь» дипломатично написала, что «лицо Анатолия Банных опухло от слез».) Одни знающие алтайцы говорят, что Банных и Колбин в момент крушения вертолета находились на земле, разделывая туши убитых архаров для шашлыка, другие – что вертолет мог быть сбит с земли каким-нибудь принципиальным егерем. Банных и Колбин говорят, что в момент аварии они находились в хвостовой части вертолета, а в Афганистане и Чечне было принято, что, если винтовой редуктор поврежден выстрелом с земли, командир приказывал второму пилоту покинуть свое место и уходить в хвостовую часть, чтобы остаться в живых. Версия о выстреле с земли действительно выглядит красиво – влюбленный в родные горы егерь-отморозок, рискуя провести остаток дней в тюрьме, все равно сбивает вертолет с браконьерами. В пользу этой версии, между прочим, свидетельствует и то, что в обшивке вертолета следователи обнаружили пулевые отверстия. Правда, скорее всего, стреляли изнутри вертолета, что неудивительно – вертолет падал, а пассажиры стреляли. Но версия красивая, да. Есть, правда, еще более красивая версия – по блогам гуляет отсканированный настенный календарь на 2009 год с изображением архара и подписью «Горы – святые места наших предков. Важно помнить древний завет – „Убийство архара навлечет несчастья на охотника и его семью!“». О том, что охотников убили именно древние духи, охраняющие Алтай и его животных, почти всерьез говорят многие в республике.